придутся не по вкусу… Нам-то с тобой, слава богу, скрывать нечего… А эта Делангр, а эта 
Растуаль!.. Нетрудно было бы заставить их покраснеть от стыда! Потрудились ли они хоть 
переступить порог своих гостиных для дела? Поработали ли они хоть наполовину, как я? А эта 
Муре, которая как будто бы всем заправляет, а на самом деле все воемя цепляется за сутану 
своего аббата Фожа. Тоже лицемерка, которая еще покажет себя… А ведь для каждой из них у 
него нашлось ласковое словечко, только для меня ничего. Я для них точно собачонка какая-то! 
Слышишь, Палок! Я этого не позволю! Собачонка начнет кусаться.
     Начиная с этого дня г-жа Палок стала проявлять гораздо меньше рвения. Письменную 
часть она стала вести кое-как, от поручений, которые были ей не по душе, она стала 
отказываться, и дамы-патронессы начали поговаривать о необходимости нанять кого-нибудь 
для этих дел. Марта рассказала об этих неполадках аббату Фожа и спросила его, не может ли он 
указать подходящего человека.
     — Не приглашайте пока никого, — сказал он. — Может быть, я найду такого человека… 
Подождите два-три дня.
     С некоторых пор на его имя стали приходить письма со штемпелем из Безансона. Все они 
были написаны одним и тем же почерком, крупным и безобразным. Роза, относившая эти 
письма ему наверх, уверяла, что уже один вид такого конверта приводил его в раздражение.
     — Он весь меняется в лице, — говорила она. — Видно, что он не очень-то любит особу, 
которая пишет ему так часто.
     Эта переписка вновь пробудила на миг прежнее любопытство Муре. Однажды он 
собственноручно отнес наверх такое письмо, объяснив с любезной улыбкой, что Розы нет дома. 
Аббат, по-видимому, был настороже, так как поспешил придать своему лицу радостное 
выражение, будто еле дождался этого письма. Но это притворство не обмануло Муре. Он 
задержался на площадке, приложив ухо к замочной скважине.
     — Наверно, опять от твоей сестрицы? — произнес грубый голос старухи Фожа. — И чего 
она так привязалась к тебе?
     Наступило молчание, затем раздался шелест порывисто смятой бумаги и послышался 
раздраженный голос аббата:
     — Старая песенка, чорт возьми! Она хочет приехать к нам и привезти своего муженька, 
чтобы мы ему тут нашли место. Ей кажется, что мы здесь с тобой купаемся в золоте… Боюсь, 
как бы они не выкинули глупость и не нагрянули к нам сюда.
     — Нет, нет, они нам не нужны, слышишь, Овидий? — опять раздался голос матери. — 
Они всегда тебя не любили, вечно тебе завидовали… Труш — негодяй, а Олимпия — 
бессердечная тварь. Вот увидишь, что они захотят все заграбастать себе одним. Только осрамят 
тебя и расстроят твои дела.
     Неприятное сознание, что он совершает дурной поступок, мешало Муре ясно слышать. 
Вдруг ему показалось, что кто-то дотронулся до двери, и он убежал. Вернувшись к себе, он счел 
неудобным похвастать своими успехами. Несколько дней спустя аббат Фожа в его присутствии 
дал Марте окончательный ответ.
     — Я могу предложить вам счетовода, — сказал он со свойственным ему величавым 
спокойствием. — Это мой родственник, муж сестры; на днях он должен приехать из Безансона.
     Муре насторожился. Марта очень обрадовалась. — Вот и отлично! — воскликнула она. — 
Мне так трудно было сделать удачный выбор. Вы понимаете, тут требуется человек самой 
безупречной нравственности, — ведь он будет среди этих молодых девушек… Но коль скоро 
дело идет о вашем родственнике…
     — Да, — ответил священник, — сестра держала небольшой бельевой магазин в Безансоне, 
но из-за слабого здоровья ей пришлось это дело бросить; сейчас она хотела бы поселиться с 
нами, так как доктора рекомендуют ей южный воздух… Моя мать очень рада этому.
     — Ну разумеется! — подхватила Марта. — Вы, вероятно, всегда жили вместе, и вам будет 
теперь приятно снова соединиться в одну семью… Знаете, что надо сделать? Наверху есть еще 
две комнаты, которыми вы не пользуетесь. Почему бы вашей сестре с мужем не поселиться 
там?.. Ведь у них нет детей?
     — Нет, их только двое… Мне и самому приходило в голову отдать им эти две комнаты; 
только я боялся, как бы вас не стеснило такое количество жильцов.
     — Да нисколько же, уверяю вас; вы люди спокойные…
     Она замолчала. Муре усиленно дергал ее за платье. Он не хотел пускать к себе в дом 
родственников аббата, хорошо помня, как отзывалась старуха Фожа о своей дочери и зяте.
     — Комнаты очень маленькие, — попробовал он вставить, — и господину аббату это будет 
стеснительно… Было бы для всех лучше, если бы сестра господина аббата поселилась 
где-нибудь поблизости; как раз напротив, в доме, где живут супруги Палок, сдается квартира.