— Овидий, дитя мое, успокойся! — бормотала она, поглаживая ему руки.
     И обернувшись к уничтоженной Марте, она бросила на нее убийственный взгляд и 
крикнула:
     — Вы все не можете оставить его в покое!.. Раз он вас знать не хочет, перестаньте его 
изводить! Довольно, ступайте вниз, вы не должны здесь больше оставаться.
     Марта не двигалась. Старухе Фожа пришлось поднять ее и толкнуть к дверям. Она 
ворчала, обвиняла Марту в том, что она нарочно дождалась ее ухода, и взяла с Марты слово, 
что она не будет больше приходить наверх, будоражить весь дом такими сценами. Потом 
сердито захлопнула за ней дверь.
     Марта, шатаясь, сошла вниз. Она больше не плакала. Она повторяла:
     — Франсуа вернется. Франсуа всех их выгонит.
     
XXI
     
     Тулонский дилижанс, проходивший через Тюлет, где меняли лошадей, отходил из 
Плассана в три часа. Словно подхлестываемая неотвязной мыслью, Марта не захотела терять ни 
минуты; она снова надела шаль и шляпу и велела Розе тотчас же одеться.
     — Не знаю, что случилось с барыней, — заявила кухарка Олимпии. — Кажется, мы 
уезжаем на несколько дней.
     Марта оставила ключи в дверях. Она торопилась выйти на улицу. Провожавшая ее 
Олимпия пыталась разузнать, куда она едет и сколько дней будет в отсутствии.
     — Во всяком случае, будьте спокойны, — сказала она Марте любезным тоном, стоя на 
пороге, — я присмотрю за всем, и вы все найдете в порядке… Не торопитесь, устраивайте ваши 
дела. Если будете в Марселе, привезите нам свежих ракушек.
     Не успела Марта завернуть за угол улицы Таравель, как Олимпия уже завладела всем 
домом. Когда Труш вернулся со службы, он застал жену в самом разгаре хлопот — она хлопала 
дверьми, обыскивала ящики шкапов и комодов, шарила повсюду, весело напевая и наполняя 
комнаты шелестом своих развевающихся юбок.
     — Она уехала, и дурища-кухарка с ней тоже! — крикнула она мужу, разваливаясь в 
кресле. — Вот было бы славно, если бы они обе свалились в какую-нибудь канаву да там и 
остались бы, а?.. Ну да все равно, мы отлично поживем хоть несколько дней на свободе. Ух! 
(Как хорошо остаться одним. Правда, Оноре? Поцелуй меня за все мои хлопоты! Мы теперь у 
себя и можем ходить хоть в одной рубашке, если захотим.
     Между тем Марта и Роза пришли на бульвар Совер как раз перед самым отходом 
тулонского дилижанса. Одно из его купе было свободно. Когда кухарка услышала, как ее 
хозяйка сказала кондуктору, что остановится в Тюлете, она нахмурилась и очень неохотно села. 
Не успел еще дилижанс выехать за город, как она уже начала ворчать, повторяя с угрюмым 
видом:
     — А я-то надеялась, что вы наконец образумились. Думала, мы едем в Марсель 
повидаться с господином Октавом, Мы бы привезли оттуда лангуст и креветок… Видно, я 
слишком поторопилась. Вы все такая же, ищете себе огорчений и не знаете, что выдумать 
такое, чтобы только еще сильнее расстроить себя.
     Марта сидела в уголке купе в полуобморочном состоянии. Смертельная слабость овладела 
ею теперь, когда она не боролась больше с болью, раздиравшей ее грудь. Но кухарка даже не 
смотрела на нее.
     — Придумать же такую чушь, поехать навестить барина! — продолжала она. — Приятное 
зрелище, оно вас очень развеселит! После этого мы с вами целую неделю спать не будем. 
Можете теперь сколько угодно бояться ночью, — пусть меня чорт заберет, если я вылезу из 
своей постели и буду заглядывать под мебель… Если бы еще ваш приезд пошел барину на 
пользу; а то, может быть, он как взглянет на вас, так сразу же и окочурится. Я надеюсь, вас 
просто к нему не пустят. Ведь это запрещено… Сказать правду, мне не следовало бы и садиться 
в дилижанс, после того как вы помянули про Тюлет; может быть, вы и не решились бы на эту 
глупость одна.
     Вздох Марты прервал ее. Роза обернулась и, увидев ее бледной и задыхающейся, еще 
больше рассвирепела; она опустила окно, чтобы дать доступ воздуху.
     — Ну вот, теперь еще вы вздумаете умереть у меня на руках! Только этого не хватало! Не 
лучше ли было бы вам лежать у себя дома в постели, где за вами был бы уход? Как подумаешь, 
какое вам выпало счастье, что вас окружают только преданные люди! А вы даже и бога-то не 
благодарите за это. Сами знаете, что это правда. Господин кюре, его матушка, сестра и даже 
господин Труш — все о вас так заботятся, готовы кинуться за вас в огонь и воду, в любой час