встревожилась, хотела было отказать, но раздумала. Накануне она  представила
Саккару счет от Вормса в сто тридцать шесть тысяч франков - сумму  несколько
высокую-и думала, что он хочет сам галантно вручить ей чек.
     Рене вспомнила про развившиеся накануне локоны и машинально взглянула в
зеркало на свои волосы, которые Селеста заплела в толстые  косы.  Затем  она
свернулась клубочком у камина, завернувшись в кружевной пеньюар. Апартаменты
Саккара были расположены в том же этаже, симметрично с  комнатами  жены;  он
явился к ней по-домашнему - в халате  и  ночных  туфлях.  Саккар  заходил  в
комнаты Рене не более чем раз в месяц, а иногда и  реже,  всегда  по  поводу
каких-нибудь щекотливых денежных дел. В то утро  у  него  были  покрасневшие
глаза и бледное лицо - очевидно, он не спал всю ночь. Он галантно  поцеловал
руку жены.
     - Вы нездоровы, дорогая?  -  произнес  он,  садясь  по  другую  сторону
камина. - Легкая мигрень, не так ли?.. Простите, что я надоедаю  вам  всякой
деловой тарабарщиной, но вопрос довольно серьезный...
     Саккар вынул из кармана халата счет от Вормса, который Рене  узнала  по
глянцевитой бумаге.
     - Я нашел вчера этот счет у себя на письменном столе, - продолжал он, -
но, к великому моему огорчению, никак не могу сейчас его оплатить.
     Он искоса посмотрел, какое впечатление произвели  на  Рене  эти  слова;
она, видимо, очень удивилась. Саккар продолжал, улыбаясь:
     - Вы ведь знаете, дорогая, что я не привык вмешиваться в ваши  расходы;
но не скрою, некоторые детали счета меня удивили, например, хотя  бы  здесь,
на второй странице: "Бальное платье: материя  -  70  франков,  фасон  -  600
франков, заимообразно 5 000 франков, вода доктора Пьера -  6  франков".  Это
платье в семьдесят франков обошлось, пожалуй, дороговато... Но я,  насколько
вам известно, понимаю все человеческие слабости. Счет на сто тридцать  шесть
тысяч франков, и вы  были  даже  умницей,  разумеется,  относительно...  Но,
повторяю, я сейчас стеснен в деньгах и не могу заплатить.
     Рене, сдерживая досаду, протянула руку.
     - Хорошо, - сухо проговорила она, - отдайте счет, я подумаю.
     - Вижу, что вы  мне  не  верите,  -  пробормотал  Саккар,  с  некоторым
торжеством  наслаждаясь  недоверчивым  отношением  жены   к   его   денежным
затруднениям. - Я не говорю, что моему положению что-либо угрожает, но  дела
сейчас очень неустойчивы... Позвольте объяснить вам, хотя это и  скучно;  вы
доверили мне ваше приданое, и я обязан говорить с полной откровенностью.
     Саккар положил счет на камин,  взял  щипцы,  стал  мешать  угли.  Мания
ворошить золу во время  деловых  разговоров  была  своего  рода  расчетом  и
обратилась у него в привычку. Когда ему бывало неудобно  произнести  ту  или
другую  цифру  или  фразу,  он  производил  в  камине  разрушение,  а  затем
принимался тщательно исправлять его, собирал поленья в  кучу,  подбирал  все
щепочки. Иной раз он чуть не залезал в камин, разыскивая затерявшийся в золе
уголек. Голос его звучал  тогда  глуше,  собеседники  с  интересом  начинали
следить за его мудреными сооружениями из горящих углей, уже не прислушиваясь
к его словам, и уходили обычно побежденные и довольные. Даже в  чужих  домах
он деспотично овладевал каминными щипцами. Летом он вертел в руках перо, нож
для разрезания  бумаги  или  перочинный  ножик.  Сильно  ударив  щипцами  по
угольям, он проговорил:
     - Я еще раз прошу у вас извинения, дорогая, за  вез  эти  детали.  Я  с
точностью выплачивал проценты с капитала, который вы мне доверили; могу даже
сказать без всякого намерения вас обидеть, что смотрел на эту  ренту  только
как на ваши карманные деньги, всегда  оплачивал  ваши  счета  и  никогда  не
требовал от вас половинной доли участия в общих расходах по хозяйству.
     Саккар замолчал. Рене чувствовала себя неловко; она  смотрела,  как  он
делал в золе ямку, чтобы зарыть в ней головню. Саккар подошел к  щекотливому
признанию.
     - Вы, конечно, понимаете, что ваши деньги надо было пустить в оборот  и
получить побольше прибыли; не беспокойтесь, капитал в хороших  руках...  Что
касается денег, вырученных за солонское поместье, то  они  частью  пошли  на
уплату за наш дом,  а  остаток  я  поместил  в  превосходное  предприятие  -