|
нарядился бы в напудренные парики. Г-жа д'Эспане непременно хотела надеть
платье со шлейфом, чтобы скрыть слишком полные ноги, а г-жа Гафнер мечтала
облачиться в звериную шкуру. Г-н Юпель де ла Ну энергично протестовал, он
даже вышел однажды из себя и очень убежденно объявил, что отказался от
стихов для того, чтобы создать поэму из "искусно подобранных тканей и
прекраснейших поз".
- Ансамбль, - повторял он при каждом новом требовании, - не забывайте
про ансамбль... Я не могу пожертвовать целостным произведением ради ваших
воланов.
Совещания происходили в желтой гостиной. Целые дни дамы проводили за
обсуждением фасона какой-нибудь юбки. Несколько раз приглашали Вормса.
Наконец все было решено, костюмы выбраны, позы разучены, и г-н Юпель де ла
Ну выразил полное удовлетворение.
Комедия выборов Марейля в Законодательный корпус доставила ему меньше
хлопот.
"Любовные похождения Нарцисса и нимфы Эхо" предполагалось начать в
одиннадцать часов. В половине одиннадцатого большая гостиная была полна
приглашенных; после живых картин должен был открыться костюмированный бал;
дамы уселись в креслах, уставленных полукругом перед импровизированной
сценой - эстрадой, скрытой двумя широкими портьерами из красного бархата с
золотой бахромой, скользившими на металлических прутьях. Позади стояли или
ходили взад и вперед мужчины. В десять часов обойщики вбили последний
гвоздь. Эстрада возвышалась в конце гостиной, занимая целый угол этой
длинной галереи. Вход на сцену был из курительной, превращенной в
артистическую. Кроме того, в распоряжении дам было несколько комнат нижнего
этажа, где целая армия горничных подготовляла костюмы для разных картин.
Пробило половина двенадцатого, а занавес еще не раздвигался. Громкий
гул наполнял гостиную. Ряды кресел представляли собой самое необычайное
смешение маркиз, владетельных дам, молочниц, испанок, пастушек, султанш; а
рядом с переливами светлых тканей и бриллиантов, сверкавших обнаженных плеч
большим темным пятном выделялась плотная масса черных фраков. Только дамы
были костюмированы. В гостиной становилось жарко. Три люстры заливали светом
позолоту.
Наконец из оставленного с левой стороны эстрады прохода выскочил Юпель
де ла Ну. Он с восьми часов вечера помогал дамам одеваться. На левом рукаве
его фрака остался белый след от трех пальцев маленькой женской ручки,
прикоснувшейся к нему после того, как она брала из коробки пудру. Но префект
мало заботился о своем туалете! Он таращил глаза, лицо его слегка побледнело
и припухло; казалось, он никого не видел. Подойдя к Саккару, стоявшему в
группе сановных гостей, он сказал вполголоса:
- Черт возьми! ваша жена потеряла свой пояс из листьев... Что теперь
делать!
Префект ругался, готов был кого-нибудь прибить. Затем, не дожидаясь
ответа, ни на кого не глядя, он повернулся, нырнул под занавес и исчез. Дамы
улыбнулись странному появлению этого господина.
Группа мужчин, среди которых находился Саккар, столпилась позади
кресел. Из рядов выдвинули кресло для барона Гуро: последнее время у него
отекали ноги. Тут были г-н Тутен-Ларош, назначенный императором в сенат, г-н
де Марейль, чье вторичное избрание палата утвердила, Мишлен, недавно
награжденный орденом, а немного поодаль стояли Миньон и Шарье - один с
крупным бриллиантом в булавке галстука, а другой с еще более крупным
бриллиантом в перстне. Мужчины беседовали. Саккар на мгновение отошел от них
и обменялся вполголоса несколькими словами со своей сестрой; Сидония только
что вошла и села рядом с Луизой де Марейль и г-жой Мишлен. Сидония была в
костюме волшебницы, Луиза - в костюме пажа, придававшем ей совсем
мальчишеский, задорный вид, а г-жа Мишлен, одетая восточной танцовщицей,
томно улыбалась под фатой, расшитой золотыми нитями.
- Узнала что-нибудь? - тихо спросил сестру Саккар.
- Нет, пока ничего, - ответила Сидония. - Но "дружок", должно быть,
здесь... Будь покоен, я их сегодня накрою.
|
|