скрип журавля: это Сильвер качал воду для тети Диды.
     Как-то раз колодезный журавль сломался. Молодой каретник вытесал  новый
крепкий дубовый журавль и решил приладить его  вечером,  после  работы.  Для
этого ему пришлось влезть на стену. Окончив работу, он отдыхал, сидя  верхом
на стене и с любопытством глядя на обширную усадьбу Мейфрена.  Его  внимание
привлекла крестьянка, половшая грядки в  нескольких  шагах  от  него.  Стоял
июль, и было знойно, хотя солнце уже близилось к  закату.  Крестьянка  сняла
кофту и осталась в белом лифчике и цветной косынке,  наброшенной  на  плечи.
Рукава рубашки были засучены по локоть. Она сидела на  корточках,  и  вокруг
нее  круто  топорщились  складки  синей  холщовой   юбки,   помочи   которой
перекрещивались на спине. Передвигаясь на коленях, крестьянка ловко вырывала
сорные травы и бросала их в кошелку. Сильвер видел только, как  мелькали  ее
обнаженные руки, опаленные солнцем, хватая то тут, то там еще  не  вырванные
сорняки. Он с интересом следил за быстрой игрой ее рук, и ему нравилось, что
они такие крепкие и проворные. Она  насторожилась,  когда  Сильвер  перестал
работать и стук молотка прекратился, но потом сразу опустила голову,  прежде
чем он успел разглядеть ее черты. Это пугливое движение заинтересовало  его,
и он остался на стене.  Он  с  юношеским  любопытством  поглядывал  на  нее,
бессознательно насвистывая и отбивая такт долотом, которое  держал  в  руке,
как вдруг оно выскользнуло, упало по ту  сторону  стены,  ударилось  о  край
колодца и отскочило на несколько  шагов.  Сильвер,  нагнувшись,  смотрел  на
долото, не зная, спуститься ли ему за ним. Но, очевидна  крестьянка  уголком
глаза следила за юношей: она встала, не говоря ни слова,  подняла  долото  и
протянула его Сильверу Тут он увидел, что перед ним подросток. Он удивился и
немного  смутился.  Освещенная  красными  лучами  заката  девочка  старалась
дотянуться до него. Стена в этом месте была низкая, но все же слишком высока
для нее. Сильвер перевесился через край  стены,  а  крестьяночка  встала  на
цыпочки. Они ничего не говорили, только  глядели  друг  на  друга,  смущенно
улыбаясь. Сильверу хотелось, чтобы она  подольше  оставалась  в  этой  позе,
обратив к нему прелестное личико; ее  огромные  черные  глаза  и  алые  губы
поразили и взволновали его. Сильвер еще ни разу не видел девушек так близко;
он и не подозревал, что глаза и рот могут быть так привлекательны. Все в ней
казалось ему очаровательным - и цветная косынка, и  белый  лифчик,  и  синяя
юбка с помочами, которые натянуло поднявшееся плечо. Его взгляд скользнул по
руке, протягивающей инструмент: до локтя она была золотисто-смуглая, как  бы
одетая в загар, но дальше, в  тени  засученного  рукава,  Сильвер  разглядел
обнаженное округлое предплечье, белое, как молоко. Он смутился, нагнулся еще
ниже и, наконец, схватил долото. Крестьяночка тоже сконфузилась. Оба замерли
в тех же позах, продолжая улыбаться, - девочка стоя внизу и  подняв  голову,
юноша полулежа на гребне стены. Они не знали, как им разойтись. Они  еще  не
обменялись ни единым словом. Сильвер забыл даже поблагодарить ее.
     - Как тебя зовут? - спросил он.
     - Мария, - ответила крестьяночка, - но меня все зовут Мьеттой.
     Она поднялась на цыпочках и спросила звонким, отчетливым голосом:  -  А
тебя?
     - Меня зовут Сильвер, - ответил молодой рабочий.
     Наступило молчание; оба с удовольствием прислушивались  к  звуку  своих
имен.
     - Мне пятнадцать лет, - продолжал Сильвер. - А тебе?
     - Мне будет одиннадцать в день всех святых, - ответила Мьетта.
     Сильвер сделал удивленный жест.
     - Вот оно что, - засмеялся он. - А я-то подумал, что  ты  уже  взрослая
девушка... у тебя такие здоровые руки.
     Она тоже засмеялась, глядя на свои руки. Больше они ничего не  сказали.
Они еще долго глядели друг на друга к улыбались,  но  Сильверу,  невидимому,
больше не о чем было ее спрашивать, и Мьетта  спокойно  отошла  от  стены  и
принялась полоть, не поднимая головы. А он все еще медлил на  стене.  Солнце
садилось, косые лучи тянулись по  желтому  полю  ЖаМейфрена.  Земля  пылала.
Казалось, по ней пробегает  пламя  пожара,  и  сквозь  эту  огненную  завесу
Сильвер видел крестьяночку,  сидящую  на  корточках;  ее  голые  руки  снова