И как неблагодарностью она
   Становится мгновенно…
     
     Цитировал Цицерона и Сенеку. И хотя Пьер ничего не знал о злословии по своему адресу, 
Гюден восторженно сравнивал его с плутарховским Александром Великим, который сказал: 
«Царю подобает сносить хулу облагодетельствованного им человека».
     Вот какими изречениями и сопоставлениями пересыпал историк Филипп Гюден свое 
описание подвигов Бомарше и злодеяний Франклина. И это приносило ему облегчение.
     
     
     Франклин сидел в ванне, когда в комнату вошел Вильям, явно чем-то обрадованный и 
возбужденный.
     — Посмотри-ка, дедушка, — сказал он, — какую штуку мы получили.
     Усевшись на деревянную крышку ванны, он показал деду красиво отпечатанную 
карточку. Пока Франклин старательно вытирал руки, чтобы не намочить ее, мальчик 
продолжал:
     — Ее принес лакей в фисташковой ливрее. Как ты думаешь, дедушка, можно мне будет с 
тобой пойти?
     Это был пригласительный билет. Маркиз де Водрейль просит доктора Франклина 
пожаловать на бал-маскарад в имении Женвилье. В программе фейерверк, балет и спектакль. 
Девиз празднества — «Вечер в швейцарских горах».
     Франклин не сомневался, что это приглашение связано с авантюрным проектом добряка 
Дюбура. В то же утро явился Сайлас Дин и с плутовским видом сообщил, что на празднике у 
маркиза де Водрейля уважаемый коллега встретит одну высокопоставленную особу, которую 
он, конечно, не узнает. Кроме того, Сайлас Дин говорил о героическом восстании близкого к 
природе народа Швейцарии, вспыхнувшем благодаря усилиям тамошнего Вашингтона, 
которого звали Вильгельмом Теллем; он говорил также о своем друге, великом debrouillard'е, 
мосье де Бомарше. Кивая могучей годовой и почесываясь, Франклин задумчиво сказал:
     — Вот и опять верблюд пролез в игольное ушко.
     Он навестил доктора Дюбура, который теперь редко выходил из дому, и поделился с ним 
последними новостями. Дюбур был вне себя от счастья, что ему все-таки довелось оказать 
такую большую услугу Франклину и Америке. Он сам спустился в свой погреб и принес оттуда 
запыленную бутылку кортона 1761 года; у него оставалось всего две бутылки этой благородной 
марки, и хотя ему не следовало пить, они с Франклином распили сначала одну бутылку, а потом 
и вторую, последнюю.
     Про себя доктор посмеивался над трогательным энтузиазмом своего друга. Впрочем, 
предстоявшая встреча вызывала некоторое волнение и у него самого. Жизнь его прошла в 
постоянном общении с сильными мира сего, он бывал на приемах у английского короля и 
присутствовал на официальном обеде Людовика Пятнадцатого в Версале. Он не раз со 
свойственной ему иронической невозмутимостью потешался над нелепым дворцовым 
церемониалом. И все-таки сейчас, перед встречей с Габсбургшей, он чувствовал какую-то 
неуверенность. У него была только одна манера обхождения с женщинами, и он не знал, 
уместна ли его тяжеловесная, слегка ироническая галантность в разговоре с этой королевой.
     Как бы то ни было, ему случалось бывать в самых неожиданных ситуациях и видеть 
самых разных людей, так что он научился применяться к обстоятельствам и извлекать 
максимальную пользу из людей и событий. Ему приходилось иметь дело с мыловарами и 
дипломатами, с печатниками, учеными и работорговцами, с писателями, полководцами, 
крестьянами, индейцами, и со всеми он так или иначе справлялся. Его не собьешь с толку 
внешностью, нарядом, вероятно, он не ударит лицом в грязь и перед этой королевой.
     Он часто для забавы мысленно переносил обстановку какого-либо события и костюмы его 
участников из одной эпохи в другую. Сейчас он тоже занялся такой игрой. Он взял Библию, 
раскрыл ее на книге Иова и прочитал: «6. И был день, когда пришли сыны Божий предстать 
пред Господа; между ними пришел и Сатана. 7. И сказал Господь Сатане: „Откуда пришел ты?“ 
И отвечал Сатана Господу, и сказал: „Я ходил по земле и обошел ее“. 8. И сказал Господь 
Сатане: „Обратил ли ты внимание твое на раба моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: 
человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла“. 9. И отвечал 
Господу Сатана, и сказал: „Разве даром богобоязнен Иов? 10. Не ты ли кругом оградил его, и 
дом его, и все, что у него? Дело рук его ты благословил, и стада его распространяются по земле. 
11. Но простри руку твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?“
     Франклин перевел эти стихи по-своему: 6. И когда на небе началось «леве» и собралась