Магнус Федорович положил на стол коробочку с ключом и,  недоверчиво
глядя на нас исподлобья, сказал:
     - Я еще одно определение нашел.
     - Какое? - спросил я.
     - Что-то вроде стихов. Только там нет рифмы. Хотите?
     - Конечно, хотим, - сказал Роман.
     Магнус Федорович вынул записную книжку и, запинаясь, прочел:

                    Вы спрашиваете:
                    Что считаю
                    Я наивысшим счастьем на земле?
                    Две вещи:
                    Менять вот так же состоянье духа,
                    Как пенни выменял бы я на шиллинг,
                    И
                    Юной девушки
                    Услышать пенье
                    Вне моего пути, но вслед за тем,
                    Как у меня дорогу разузнала.

     - Ничего не понял, - сказал Роман. - Дайте я прочту глазами.
     Редькин отдал ему записную книжку и пояснил:
     - Это Кристофер Лог. С английского.
     - Отличные стихи, - сказал Роман.
     Магнус Федорович вздохнул.
     - Одни одно говорят, другие - другое.
     - Тяжело, - сказал я сочувственно.
     - Правда ведь? Ну как тут все увяжешь? Девушки услышать пенье... И
ведь не всякое пенье какое-нибудь, а чтобы девушка была юная, находилась
вне его пути, да еще только после того, как у него про дорогу спросит...
Разве же так можно? Разве такие вещи алгоритмизируются?
     - Вряд ли, - сказал я. - Я бы не взялся.
     - Вот  видите!  -  подхватил  Магнус  Федорович.  -  А  вы у нас
заведующий вычислительным центром! Кому же тогда?
     - А   может,   его   вообще   нет?   -   сказал   Роман   голосом
кинопровокатора.
     - Чего?
     - Счастья.
     Магнус Федорович сразу обиделся.
     - Как же его нет?  - с достоинством сказал он, - когда я сам его
неоднократно испытывал?
     - Выменяв пенни на шиллинг? - спросил Роман.
     Магнус Федорович  обиделся  еще  больше  и  вырвал  у него записную
книжку.
     - Вы еще молодой... - начал он.
     Но тут раздался грохот,  треск,  сверкнуло пламя и  запахло  серой.
Посередине  приемной возник Мерлин.  Магнус Федорович,  шарахнувшийся от
неожиданности к окну, сказал: "Тьфу на вас!" - и выбежал вон.
     - Gооd Gоd!  - сказал Ойра-Ойра,  протирая запорошенные глаза. --
Сапst  thou  поt  соме  in ву usual way аs dесепt реорlе dо?  Sir...* --
добавил он.

------------------------------------------------------------------------
    * Ужель обычный путь тебе заказан,  путь достойного человека?  Сэр...
(англ.).
------------------------------------------------------------------------

     - Веg   your   pardon*,   -   сказал   Мерлин  самодовольно  и  с
удовлетворением посмотрел на меня.  Наверное,  я был бледен,  потому что
очень испугался самовозгорания.