|
отличной ледяной водой, залил радиатор и побрился. Старуха все не
показывалась. Хотелось есть, и надо было идти в город к почтамту, где
меня уже, может быть, ждали ребята. Я запер машину и вышел за ворота.
Я неторопливо шел по улице Лукоморье, засунув руки в карманы серой
гэдээровской курточки и глядя себе под ноги. В заднем кармане моих
любимых джинсов, исполосованных "молниями", брякали старухины медяки. Я
размышлял. Тощие брошюрки общества "Знание" приучили меня к мысли, что
разговаривать животные не способны. Сказки с детства убеждали в
обратном. Согласен я был, конечно, с брошюрками, потому что никогда в
жизни не видел говорящих животных. Даже попугаев. Я знавал одного
попугая, который мог рычать, как тигр, но по-человечески он не умел. И
вот теперь - щука, кот Василий и даже зеркало. Впрочем, неодушевленные
предметы как раз разговаривают часто. И между прочим, это соображение
никогда не пришло бы в голову, скажем, моему прадеду. С его, прадеда,
точки зрения, говорящий кот - вещь куда менее фантастическая, нежели
деревянный полированный ящик, который хрипит, воет, музицирует и говорит
на многих языках. С котом тоже более или менее ясно. А вот как
разговаривает щука? У щуки нет легких. Это верно. Правда, у нее должен
быть плавательный пузырь, функция коего, как мне известно, ихтиологам
еще не окончательно ясна. Мой знакомый ихтиолог Женька Скоромахов
полагает даже, что эта функция неясна совершенно, и, когда я пытаюсь
аргументировать доводами из брошюрок общества "Знание", Женька рычит и
плюется. Совершенно утрачивает присущий ему дар человеческой речи... У
меня такое впечатление, что о возможностях животных мы знаем пока еще
очень мало. Только недавно выяснилось, что рыбы и морские животные
обмениваются под водой сигналами. Очень интересно пишут о дельфинах.
Или, скажем, обезьяна Рафаил. Это я сам видел. Разговаривать она,
правда, не умеет, но зато у нее выработали рефлекс: зеленый свет --
банан, красный свет - электрический шок. И все было хорошо до тех пор,
пока не включили красный и зеленый свет одновременно. Тогда Рафаил повел
себя так же, как Женька, например. Он страшно обиделся. Он кинулся к
окошечку, за которым сидел экспериментатор, и принялся, визжа и рыча,
плеваться в это окошечко. И вообще есть анекдот - одна обезьяна говорит
другой: "Знаешь, что такое условный рефлекс? Это когда зазвонит звонок,
и все эти квазиобезьяны в белых халатах побегут к нам с бананами и
конфетами". Конечно, все это чрезвычайно непросто. Терминология не
разработана. Когда в этих условиях пытаешься решать вопросы, связанные с
психикой и потенциальными возможностями животных, чувствуешь себя
совершенно бессильным. Но с другой стороны, когда тебе дают, скажем, ту
же систему интегральных уравнений типа звездной статистики с
неизвестными функциями под интегралом, то самочувствие не лучше. А
поэтому главное - думать. Как Паскаль: "Будем же учиться хорошо мыслить
-- вот основной принцип морали".
Я вышел на проспект Мира и остановился, привлеченный необычным
зрелищем. По мостовой шел человек с детскими флажками в руках. За ним,
шагах в десяти, с натужным ревом медленно полз большой белый МАЗ с
гигантским дымящимся прицепом в виде серебристой цистерны. На цистерне
было написано "Огнеопасно", справа и слева от нее так же медленно
катились красные пожарные "газики", ощетиненные огнетушителями. Время от
времени в ровный рев двигателя вмешивался какой-то новый звук, неприятно
леденивший сердце, и тогда из люков цистерны вырывались желтые языки
пламени. Лица пожарных под нахлобученными касками были мужественны и
суровы. Вокруг кавалькады тучей носились ребятишки. Они пронзительно
вопили: "Тилили-тилили, а дракона повезли!" Взрослые прохожие опасливо
жались к заборам. На их лицах было написано явственное желание уберечь
одежду от возможных повреждений.
- Повезли родимого, - произнес у меня над ухом знакомый скрипучий
бас.
Я обернулся. Позади стояла, пригорюнившись, Наина Киевна с
кошелкой, наполненной синими пакетами сахарного песку.
|
|