сельский учитель, - подумал он, - человек не от мира сего, каких еще можно
встретить в отдаленных уголках Ютландии".
     - Здесь, конечно, не locus docendi <место  ученых  бесед  (лат.)>,  -
говорил богослов, - но я все-таки очень прошу вас  продолжать  свою  речь.
Вы, конечно, весьма начитаны в древней литературе?
     - О да! Вы правы, я частенько-таки  прочитываю  древних  авторов,  то
есть все их хорошие произведения; но очень люблю  и  новейшую  литературу,
только не "Обыкновенные истории" <намек на "Обыкновенные истории"  датской
писательницы Гюллембург>; их хватает и в жизни.
     - Обыкновенные истории? - переспросил богослов.
     - Да, я говорю об этих новых романах, которых столько теперь выходит.
     - О, они очень остроумны и пользуются успехом при дворе, -  улыбнулся
бакалавр. - Король особенно любит романы об Ифвенте и Гаудиане, в  которых
рассказывается о короле Артуре и рыцарях Круглого стола,  и  даже  изволил
шутить  по  этому  поводу  со  своими  приближенными  <Знаменитый  датский
писатель Хольберг рассказывает в  своей  "Истории  Датского  государства",
что, прочитав роман о рыцарях Круглого стола, король Ганс однажды сказал в
шутку своему приближенному Отто Руду, которого очень любил:  "Эти  господа
Ифвент и Гаудиан, о которых говорится в  этой  книге,  были  замечательные
рыцари. Таких теперь больше не встретишь". На что Отто Руд ответил:  "Если
бы теперь встречались  такие  короли,  как  король  Артур,  то,  наверное,
нашлось бы немало  таких  рыцарей,  как  Ифвент  и  Гаудиан".  (Примечание
Андерсена.)>.
     - Этих романов я еще не читал, - сказал советник  юстиции.  -  Должно
быть, это Хейберг что-нибудь новое выпустил?
     - Нет, что вы, не Хейберг, а Готфред фон Гемен, - ответил бакалавр.
     - Так вот кто автор! - воскликнул советник. - Какое древнее имя! Ведь
это наш первый датский книгопечатник, не так ли?
     - Да, он наш первопечатник! - подтвердил богослов.
     Таким образом, пока что все шло  прекрасно.  Когда  один  из  горожан
заговорил о чуме, свирепствовавшей здесь несколько лет назад, а  именно  в
1484 году, советник подумал, что речь идет о недавней эпидемии  холеры,  и
разговор  благополучно  продолжался.  А  после  как  было   не   вспомнить
окончившуюся совсем недавно пиратскую войну 1490  года,  когда  английские
каперы захватили стоящие на рейде датские корабли. Тут советник,  вспомнив
о событиях 1801 года, охотно присоеденил свой голос к  общим  нападкам  на
англичан.  Но  дальше  разговор  что-то  перестал  клеиться  и  все   чаще
прерывался гробовой тишиной.
     Добрый бакалавр был очень уж невежественный: самые  простые  суждения
советника  казались  ему  чем-то   необычайно   смелым   и   фантастичным.
Собеседники смотрели друг на друга со  все  возрастающим  недоумением,  и,
когда наконец окончательно  перестали  понимать  один  другого,  бакалавр,
пытаясь поправить дело, заговорил по-латыни, но это мало помогло.
     - Ну, как вы себя чувствуете? - спросила хозяйка,  потянув  советника
за рукав.
     Тут он опомнился и  в  изумлении  воззрился  на  своих  собеседников,
потому что за разговором совсем забыл, что с ним происходит.
     "Господи, где я?" - подумал он, и при одной  мысли  об  этом  у  него
закружилась голова.
     - Давайте пить кларет, мед и бременское  пиво!  -  закричал  один  из
гостей. - И вы с нами!
     Вошли две девушки, одна из них была в двухцветном чепчике <при короле
Гансе, в  1495  году,  был  выпущен  указ,  по  которому  женщины  легкого
поведения должны  носить  чепчики  бросающейся  в  глаза  расцветки>;  они
подливали гостям вино и низко приседали. У советника даже мурашки забегали
по спине.
     - Что же это такое? Что это такое? - шептал он, но вынужден был  пить
вместе со всеми. Собутыльники так на  него  насели,  что  бедный  советник
пришел в совершенное смятение, и когда кто-то сказал, что он, должно быть,
пьян, ничуть в этом не усомнился  и  только  попросил,  чтобы  ему  наняли