|
Джонни облизал губы и крепче сжал винтовку. Он окинул взглядом из
конца в конец галерею. Справа она упиралась в глухую стену, слева уходи-
ла к служебным помещениям. Туда кинуться или сюда - невелика разница.
Стоит ему пошевелиться, и они услышат. Пустой зал - тот же усилитель. Он
в ловушке.
Внизу послышались шаги. Открылась и закрылась дверь на лестницу.
Джонни ждал, оцепеневший и беспомощный. Прямо под ним разговаривали те
двое и сторож, но он не понимал ни слова. Джонни повернул голову медлен-
но, как робот; он уставился в дальний конец галереи, ожидая, когда там
появится тот, кого Санни Эллиман назвал Мучи. Скучающее лицо Мучи мгно-
венно перекосит от неожиданности, и он заорет: ЭЙ, САННИ, ТУТ КАКОЙ-ТО
ТИП!
Он слышал приглушенные шаги Мучи, поднимавшегося по лестнице. Надо
что-то придумать, что угодно. Заклинило. Сейчас его обнаружат, вот-вот,
и как быть - неизвестно. Что бы он ни сделал, все полетит к чертям.
Открывались и закрывались двери, с каждым разом все явственно. Капля
пота упала со лба Джонни и оставила темное пятнышко на джинсах. Он
вспомнил каждую из дверей, мимо которых проходил. Мучи уже заглянул к
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ, и к ЧЛЕНАМ ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ, и к НАЛОГОВОМУ ИНСПЕКТО-
РУ. Вот он открывает дверь МУЖСКОГО ТУАЛЕТА, вот заглядывает в кабинет
ПОПЕЧИТЕЛЯ БЕДНЫХ, а сейчас в ДАМСКИЙ ТУАЛЕТ. Следующая дверь ведет на
галерею.
Дверь открылась.
Мучи сделал два шага к балюстраде.
- Ну что, Санни? Доволен?
- Как там? Все тихо?
- Ага, как в гробу у тещи, - откликнулся Мучи, и внизу загоготали.
- Тогда спускайся и пошли кофейку попьем, - сказал третий.
Невероятно, но пронесло. Захлопнулась дверь. Послышались удаляющиеся
шаги - сначала в коридоре, затем на лестнице.
Джонни обмяк, у него поплыло перед глазами, на мгновение предметы
слились в сплошное серое пятно. Стук входной двери, означавший, что они
ушли, вернул его к действительности.
- Вот стервецы, - сказал внизу привратник свое веское слово. После
чего тоже ушел, и следующие минут двадцать Джонни провел в одиночестве.
Около половины десятого зал постепенно начал заполняться. Сначала
вошли три дамы - пожилые, в черных вечерних платьях; они трещали как со-
роки. Дамы выбрали места поближе к печке, где он их почти не видел, и
взяли с сидений глянцевитые буклеты, состоявшие, похоже, из одних фотог-
рафий Грега Стилсона.
- Я его просто обожаю, - сказал одна. - Я уже три раза брала у него
автограф и сегодня возьму.
Больше о Греге Стилсоне речи не было. Дамы переключились на предстоя-
щую воскресную службу в методистской церкви.
Джонни, сидевший над печкой, из сосульки превратился в размягченный
воск. Во время затишья между уходом стилсоновской охраны и появлением
первых жителей города Джэксона он сбросил не только куртку, но и рубаш-
ку. Он то и дело вытирал платком пот. Опять начал дергаться больной
глаз, все виделось сквозь красноватую пелену.
Входная дверь отворилась, послышался дробный стук оббиваемой обуви, а
затем четверо мужчин в клетчатых пиджаках прошли через весь зал и усе-
лись в первом ряду. Один из них тут же начал рассказывать французский
анекдот.
Появилась молодая женщина лет двадцати трех с сынишкой в голубом
спортивном комбинезоне с ярко-желтой отделкой. Мальчику на вид было года
четыре. Он сразу же спросил, можно ли ему поговорить в микрофон.
- Нельзя, малыш, - сказала женщина, и они сели позади мужчин. Мальчик
заколотил ногами по передней скамье, и один из мужчин полуобернулся.
- Перестань, - сказала женщина.
|
|