|
Безмолвие воцарилось на лужайке Чатсвортов. Все смотрели на Джонни.
Опять с ним это случилось, и опять все глазеют на него. Как глазели
сестры в больнице. И репортеры. Они смахивают на ворон, усевшихся в ряд
на проводах. Стоят - в руках бокалы и тарелки с картофельным салатом - и
таращатся так, будто у него расстегнуты брюки.
Ему захотелось убежать, забиться в угол. Подступила тошнота.
- Джонни, - Роджер обнял его, - пойдемте в дом. Нельзя вам здесь...
- Что такое "Кэти"? - оборвал Джонни, пытаясь высвободиться из рук
Роджера. - Это не частный дом, потому что там таблички с надписью "вы-
ход". Что это? Где?
- Уведите же его отсюда! - закричала мать Патти. - Он опять ее напу-
гает!
- Пошли, Джонни...
- Но...
- Пошли!
Он позволил увести себя. Их шаги по гравиевой дорожке к домику, где
жил Джонни, отдавались особенно гулко. Больше ни звука. Они поравнялись
с бассейном, и тут до них донесся гул приглушенных голосов.
- "Кэти" - где это? - снова спросил Джонни.
- Странно, что вы не знаете, - сказал Роджер. - Я думал, вы все знае-
те. Бедняжка Патти Стрэн хлопнулась из-за вас в обморок.
- Не вижу. Это в мертвой зоне. Что это такое?
- Давайте войдем в дом.
- Да что вы со мной как с больным!
- Вы перенапряглись, - сказал Роджер. Он говорил с ним мягко, успока-
ивающе, как говорят с душевнобольными. От этого тона у Джонни пробежал
холодок по спине, и начала наваливаться головная боль. Он попытался ос-
тановить ее напряжением воли. Они поднялись по лестнице в дом.
- Вам лучше? - спросил Роджер.
- "Кэти" - что это?
- Шикарный ресторан в Сомерсуэте. Неизвестно почему, но вечеринки вы-
пускников в "Кэти" стали традицией. А все-таки примите аспирин.
- Нет. Не пускайте его, Роджер. В ресторан ударит молния. Он сгорит
дотла.
- Джонни, - начал Чатсворт медленно и очень ласково, вы не можете
этого знать.
Джонни отпил немного ледяной воды и поставил стакан на место: рука
его дрожала.
- Вы говорили, что интересовались моим прошлым. А значит...
- Да, интересовался. Но вы делаете отсюда неправильный вывод. Я знал,
что вас считают экстрасенсом или вроде этого, но мне не нужен был экс-
трасенс. Мне нужен был репетитор. И вы оказались прекрасным репетитором.
Лично я полагаю, что нет никакой разницы между хорошими экстрасенсами и
плохими, поскольку я не верю, в эти штуки. Все очень просто. Я не верю в
это.
- Иными словами, я вру.
- Ну почему, - сказал Роджер тем же ласковым, тихим голосом. - У меня
на фабрике в Сассексе есть мастер, который ни за что не прикурит третьим
от одной спички, но это еще не значит, что он плохой мастер. У меня есть
набожные друзья, и хотя сам я в церковь не хожу, мы продолжаем оставать-
ся друзьями. Я искал репетитора, и мне было безразлично, что вы там ду-
маете о своей способности к прозрениям или телепатии. Нет... не совсем
так. Мне с т а л о безразлично, когда я решил, что это не помешает
вашим занятиям с Чаком. Так оно и вышло. Но пожар в "Кэти" сегодня
вечером для меня то же самое, что луна из рокфора.
- Ну да, я не вру, просто я свихнулся. - Глупо до смешного. Дюссо и
многие из тех, от кого Джонни получал письма, обвиняли его в шарлатанс-
тве. Чатсворт первый приписал ему комплекс Жанны д'Арк.
- Тоже нет, - сказал Роджер. - В свое время вы попали в страшную ава-
рию и со страшным трудом выкарабкались; вы заплатили слишком большую це-
|
|