|
Он уже видит это - как нас раздевают и сталкивают в котлован, и мы спим на
земляном полу, покрытом нечистотами, и всегда молчим, а он гонит нас босых
по снегу, колет копьем, бьет по лицу, чтобы не отставали. А вокруг люди,
которые думают только о себе, которые мечтают попасть пальцем именно в ту
дырку, которая приведет машину в движение, и тогда их, радостных и
ликующих, запрягут в сани и погонят по снегу навстречу свободе, босиком,
через заснеженные холмы, под седалище Великого и могучего... У Вадима
круги пошли перед глазами от боли - так крепко он закусил губу. Я бы им
устроил праздничек, подумал он с ненавистью. Это было странное чувство -
ненависть. Он никогда раньше не испытывал ненависти к людям. Он услыхал,
как Саул страшно сопит у него за спиной. Хайра мурлыкал песенку.
Внизу показался грязный котлован. На дне его в беспорядке сгрудились
машины, нелепые и дикие орудия унижения и смерти. Эх вы, пришельцы,
подумал Вадим. Впрочем, что с вас взять! Вы ведь даже не гуманоиды. Вода с
неба... Варенье...
Он снизился и, тормозя, пошел вдоль улицы прямо к домику охраны.
Хайра, узнав родные места, разразился радостными воплями, которые не брал
даже мощный анализатор.
Перед домиком было полно народу. В зеленоватом свете зари мерцал
снег. На снегу, сбившись в кучку, жалкие, голые, стояли, опустив головы,
два десятка бывших освобожденных. Вокруг них, опираясь на копья, расставив
ноги, стояли стражники в шубах. На крыльце возвышался носитель отличного
меча. Отличный меч он держал перед собой и, повернув оттопыренное ухо к
мечу, водил по острию большим пальцем. Потом он заметил снижающийся
глайдер и замер, раскрыв черную пасть.
Вадим посадил глайдер прямо перед крыльцом. Он распахнул фонарь и
крикнул:
- Кайра-мэ сорината-му! Татимата-нэ кори-су!
Он выбрался из-за руля, сгреб носителя копья из рода холмов в охапку
и поставил его на ступеньки крыльца. Начальник опустил меч и с отчетливым
хрустом захлопнул рот. Хайра согнулся и мелкими шажками проворно подбежал
к нему.
- Почему ты еще не убит? - изумленно спросил начальник.
Хайра, сложив руки перед грудью, быстро и басовито заворковал:
- Случилось то, что должно было случиться! Я рассказал им о величии и
мощи Великого и могучего утеса, сверкающего боя, с одной ногой на небе,
живущего, пока не исчезнут машины, и они в страхе пустили воду. Они
накормили меня вкусной пищей и говорили со мной как покорные. И они
явились сюда, чтобы склониться перед тобой.
Копейщики почтительно столпились у крыльца. Только два десятка голых
стояли на месте, покорно ожидая своей участи. Начальник важно и
медлительно вложил меч в ножны. Он больше не смотрел на глайдер. Он
принялся равнодушно и неторопливо расспрашивать Хайру.
- Где они живут?
- У них большой дом на равнине. Очень теплый.
- Где они взяли эту машину?
- Не знаю. Наверное, на дороге.
- Ты должен был сказать им, что все небо и вся земля принадлежат
Великому и могучему утесу.
- Я сказал им. Но их обувь, и одна куртка, и блестящий ящик
принадлежат мне. Не забудь это потом, светлый и великий.
- Ты дурак, - сказал начальник презрительно. - Все принадлежит
Великому и могучему утесу. А ты получишь то, что тебе достанется. Где
послание?
- Они отобрали, - разочарованно сказал Хайра.
- Ты дурак еще раз. Это будет стоить тебе кожи.
Хайра увял. Начальник посмотрел куда-то в пространство между Антоном
и Вадимом и произнес:
- Пусть они покажут свою обувь.
Саул зарычал и полез к борту.
|
|