Пленник сделал движение к пакету.
     - Н-но, - грозно сказал Саул. - Опять? Я тебя!
     Пленник сьежился. По-видимому, интонации Саула он уже освоил  хорошо.
Антон  взял  пакет,  осмотрел  его  и  вскрыл.  В  конверте   из   отлично
обработанной кожи  лежали  замысловато  сложенный  лист  бумаги,  какой-то
чертеж и окровавленный кусок тампопластыря.
     - Понимаете? - сказал Саул. - Это они ободрали с раненых.
     Антон вспомнил изуродованных людей в шеренге и стиснул зубы.
     - Это,  наверное,  донесение,  -  сказал  он,  помолчав.  -  О  нашем
появлении. Вадим! - позвал он.
     Пленник вдруг заговорил. Он говорил быстро, ударяя себя  ладонями  по
груди, на лице его были ужас и отчаяние,  и  это  странно  не  вязалось  с
резкими, и даже как будто  насмешливыми  интонациями  его  голоса.  В  зал
спустился Вадим и  остановился  позади  пленника,  прислушиваясь.  Пленник
замолчал и закрыл лицо руками.
     - Посмотри-ка, Вадим, - сказал Антон, - протягивая листок.
     - О! - сказал Вадим. - Письмо! Это же просто прелесть!  Вдвое  меньше
работы!
     Он взял пленника за рукав и  повел  в  рубку,  на  ходу  рассматривая
листок. Пленник покорно плелся за ним. Саул внимательно изучал чертеж.
     - Я не специалист, - сказал он, - но по-моему, это точное изображение
внутренности того танка. Помните, в котловане?
     Он перебросил чертеж Антону. Чертеж был сделан синей  краской,  очень
аккуратно, но на бумаге было много следов грязных пальцев.  Это  был  план
кабины-шумовки - по-видимому, очень точный план. Некоторые отверстия  были
отмечены грубо  намалеванными  крестиками,  некоторые  просто  зачеркнуты.
Антон зевнул и потер глаза. Ну вот,  вяло  подумал  он.  Отличные  чертежи
делают рабовладельцы.
     - Слушайте, капитан, - сказал Саул. - Идите спать.  Все  равно,  пока
ваш лингвист не кончит, никому вы здесь не нужны.
     - Вы думаете?
     - Уверен.
     Голос Вадима из рубки потребовал:
     - Кофе и банку варенья.
     - Сейчас, - крикнул Саул. - Идите, идите, Антон, - сказал он.
     - Никуда я не пойду, - сказал Антон. - Я - здесь.
     Он закрыл глаза и перестал сопротивляться. Он спал неспокойно,  часто
просыпаясь и открывая глаза. Он видел, как на цыпочках проходил Саул  -  в
одной руке у него была пустая банка, в другой кофейник.  В  следующий  раз
Саул прошел в рубку с заставленным подносом,  и  в  кают-кампании  запахло
томатом. Потом Саул очутился за столом. Он задумчиво сосал пустую трубку и
внимательно разглядывал Антона.  Сверху  из  рубки  доносились  монотонные
голоса. "Су-у... Му-у... Бу-у..." - говорил Вадим,  и  механический  голос
повторял: "Су-у... Му-у... Бу-у...  Работать  -  ка-ро-су-у...  Рабочий  -
ка-ро-бу... Стать рабочим - ка-ро-му-у..." Сон наплывал и  уплывал  снова.
Голос Вадима непонятно вещал: "Блистающий...  великий  и  могучий  утес...
идай-хикари...   тика-удо...",   и  визгливый  голос  пленника   повторял:
"Тико-о...  удо-о..."  Вадим кричал:  "Саул! Кофе!".  "Третий кофейник!" -
недовольно бормотал Саул.
     Потом Антон проснулся и почувствовал,  что  больше  не  хочет  спать.
Саула в зале не было. Изрядно осипший голос Вадима старательно выговаривал
наверху: "Соринака-бу... торунака-бу...  сапонури-су...".  Пленник  что-то
басовито ворковал в ответ. Антон взглянул на  часы.  Было  три  часа  утра
местного времени. Ай да структуральнейший, - подумал  Антон  с  уважением.
Его вдруг охватило нетерпение. Надо было кончать.
     - Димка! - крикнул он. - Как дела?
     - Проснулся?  -  сипло  отозвался  Вадим.  -  Мы  тебя  ждем.  Сейчас
спускаемся.
     Из каюты высунулась голова Саула.
     - Уже? - осведомился он. Из приоткрытой двери валил дым.