начинается, подумал он и сказал:
     - Останови.
     - Зачем? - возразил Вадим. - Ты что, не видишь - там люди!
     - Останови, говорят тебе!
     - Ну вот, - недовольно сказал Вадим, но повиновался.
     Сейчас он повернется и посмотрит  на  меня  с  неодобрением,  подумал
Антон. До чего же мне трудно...
     Ему было трудно. Шанс  столкнуться  с  неизвестной  цивилизацией  был
чрезвычайно мал, но реален, и каждый звездолетчик знал инструкцию Комиссии
по  контактам,  запрещавшую  самостоятельные   контакты   с   неизвестными
цивилизациями. Теперь глупо отступать, думал он. Надо было покинуть  Саулу
сразу же, едва мы увидели трупы. Надо было... Только  никто  бы  этого  не
сделал. И все же существует инструкция. И составлена она как раз на  такой
вот  случай  -  когда  у  тебя  в  экипаже  один  так  и  горит  от  жажды
деятельности,  а  другой  вообще  непонятно  чего  хочет.  А  самого  тебя
раздирают противоречия. Ведь  почти  наверняка  где-то  поблизости  тысячи
людей терпят бедствие. Во-он  те  самые  человечки,  которые  бессмысленно
бродят по гребню... И Димка смотрит с неодобрением...  И  Саул  смотрит  с
совершенно неуместным  любопытством.  Историк  со  скорчером.  Кстати,  не
забыть о скорчере...  И инструкция,  очень толковая и простая  инструкция:
"...никаких  самодеятельных  контактов  с  аборигенами..."  Очень  просто:
вышел, осмотрелся, заметил признаки  живой  цивилизации  и...  "необходимо
немедленно  покинуть  планету,  тщательно  уничтожив  все   следы   своего
пребывания". А у меня там огромная яма из-под глайдера, а рядом с  ямой  -
пять трупов...
     - Ну, в чем дело? - спросил Вадим. - Приступ меланхолии?
     Разумеется, структуральные лингвисты и историки понятия не  имеют  об
инструкции. Объяснить им - наверняка воспримут как личное оскорбление: "Мы
не дети! Сами знаем, что хорошо, а что плохо!"
     Тут Антон обнаружил, что глайдер медленно  ползет  по  направлению  к
валу. И он решился.
     - Поднимайся на гребень, - сказал он, - сядь там подальше от людей. И
вот что, товарищи. Я вас очень  прошу.  Не  устраивайте  вы  там  братства
цивилизаций.
     - Мы не дети, - с достоинством сказал Вадим, увеличивая скорость.
     Глайдер  рывком  взлетел  на  гребень  вала.  Вадим  откинул  фонарь,
высунулся  и  изумленно  свистнул.  Внизу  за  валом  открылся  гигантский
котлован, и там было полно людей и машин. Но Антон не смотрел вниз.
     Он с ужасом и  жалостью  смотрел  на  сгорбленного  синего  от  стужи
человека в рваном джутовом мешке, который медленно, с  трудом  переставляя
ноги, шел прямо на глайдер. Лицо его казалось пестрым  от  коросты,  голые
руки и ноги были покрыты цыпками, слипшиеся грязные волосы торчали во  все
стороны. Человек скользнул по глайдеру  равнодушным  взглядом  и,  обогнув
его, пошел дальше по гребню. Оступаясь, он жалобно и привычно  постанывал.
Это же не человек, подумал Антон, это же только похоже на человека...
     - Господи боже мой! - хрипло воскликнул Саул. - Что же там делается!
     Тогда Антон посмотрел вниз. На дне котлована на грязном  растоптанном
снегу среди десятков разнообразных машин копошились, сидели и даже лежали,
бродили и перебегали люди, босые люди в длинных серых рубахах.  Вокруг  на
границе цельного снега люди стояли  неровными  изломанными  шеренгами.  Их
было много - сотни, а может быть, и тысячи. Они стояли понуро, глядя  себе
под ноги. Кое-где в шеренгах были видны лежащие, и на них никто не обращал
внимания.
     Машин в котловане было несколько десятков. Некоторые из них  зарылись
в землю, другие были скрыты под снегом, но Антон  сразу  увидел,  что  это
были такие же машины, как и те, что двигались по  шоссе.  Несколько  машин
судорожно дергались,  разбрызгивая  комья  грязи  и  снега,  безо  всякого
порядка и видимой цели.
     Антон вдруг сообразил, что в  котловане  неестественно  тихо.  Тысячи
людей  находились  там,  а  слышно  было  только   приглушенное   ворчание