придумать основания, на котором их можно держать в военной авиации, да еще
и на казарменном положении, то есть на положении невольников в клетках.
     Но Рычагов придумал. Сталин одобрил. Новый закон:  срок  обязательной
службы  в  авиации  увеличить  до  4  лет.  Верховный  Совет   единогласно
проголосовал, и нет больше проблем: срок службы в авиации  4  года,  а  вы
отбыли только по три. Еще год, дорогие товарищи.
     Еще год. А потом?
     О войне написаны терриконы монографий и диссертаций, но ни в одной мы
не найдем ответа на вопрос о том, что же Сталин замышлял делать с табунами
пилотов, как год истечет. На этот вопрос не  только  нет  ответа,  но  его
никто и не поставил. А вопрос интересный. Хитрым законодательством десятки
тысяч летчиков оставлены на казарменном положении до осени  1941  года.  В
1941 году напал Гитлер и этот вопрос снял. Но нападения Гитлера Сталин  не
ждал и в него не верил. Что же замышлял Сталин делать со стадами  летчиков
после осени 1941 года?
     Присвоить офицерские звания им нельзя. У Сталина и без них почти  600
тысяч офицеров, не считая НКВД. Кроме того, в 1941 году военные училища  и
курсы готовят выпуск 233 тысяч новых  офицеров,  в  основном  для  пехоты,
артиллерии и танковых войск, если еще и летчикам звания офицерские давать,
то вместе с НКВД у Сталина будет  миллион  офицеров.  У  Сталина  офицеров
будет почти столько, сколько у царя Николая  солдат.  Разорение.  Так  что
присвоить офицерские звания выпускникам летных училищ и школ невозможно по
экономическим соображениям.
     И замысла такого у Сталина не было: мы не найдем указаний на то,  что
планировалось или началось строительство квартир для такой уймы  летчиков,
мы не найдем следов распоряжений о массовом пошиве  офицерской  формы  для
астрономического числа  летчиков,  мы  не  найдем  в  бюджете  миллиардов,
которые следовало выплатить летчикамвыпускникам в случае их производства в
офицеры.
     Так что же с ними  делать  осенью  1941  года?  Отпустить  по  домам?
Накладно: три  года  готовили,  вогнали  в  подготовку  миллиарды,  сожгли
миллионы  тонн  первосортного  бензина,  угробили   немало   самолетов   с
курсантами и инструкторами, а теперь отпустить?  Через  несколько  месяцев
летчики потеряют навыки, и все усилия пойдут прахом.
     А может быть, издать еще закон и держать их в казармах  пятый  год  и
шестой, и седьмой, как невольников на галерах, приковав цепями  к  веслам,
то есть к  самолетам?  Хороший  вариант,  но  не  пройдет.  Летчик  должен
постоянно летать. Прикинем, сколько учебных самолетов надо на  такую  уйму
летчиков, сколько инструкторов, сколько бензина каждый год жечь.
     И оставался Сталину только один выход: начинать войну ДО  ОСЕНИ  1941
ГОДА.
     Прост  был  замысел  Сталина:  пусть  вступают  в  войну  сержантами,
некоторые выживут, вот они и станут  офицерами,  они  станут  авиационными
генералами  и  маршалами.  А  большинство  ляжет  сержантами.  За  убитого
сержанта семье денег платить не надо. Экономия.
     Подготовка летчиков в таких количествах - это мобилизация. Тотальная.
Начав мобилизацию, мы придем к экономическому краху или  к  войне.  Сталин
это понимал лучше всех. Экономический крах в его планы не входил.
     А теперь глянем на эту  ситуацию  глазами  молодого  парня,  которого
выпустили осенью 1940 года сержантом. В отпуск после окончания училища  не
отпустили, денег не дали, форма  солдатская,  живет  в  казарме,  спит  на
солдатской  кровати,  жует  кашу  солдатскую,  ходит  в  кирзовых  сапогах
(кожаные сапоги со склада  приказали  погрузить  в  вагоны,  отправить  на
западные границы и там вывалить в грунт). Наш сержант не унывает. Он может
и в кирзовых сапогах летать.
     Тревожит его другое: выбрал  профессию  на  всю  жизнь,  решил  стать
офицером-летчиком, протрубил три года в училище, ввели дополнительный год,
он завершится осенью 1941 года, а что потом? Друзья, с которыми он в школе
учился,  за  четыре  года  получили  профессии,  встали   на   ноги,   кто
следователем НКВД работает, зубы врагам народа напильником стачивает,  кто