|
все тот же крылатый шакал: легкий бомбардировщик, по виду, размерам и
летным характеристикам больше похожий на истребитель.
Каждый советский конструктор независимо от своих конкурентов выбрал
все туже схему: низконесущий моноплан, двигатель один, радиальный,
двухрядный с воздушным охлаждением. Каждый советский конструктор предлагал
свой вариант "Иванова", но каждый вариант поразительно похож на своих
незнакомых собратьев и на далекого японского брата по духу и замыслу И это
не чудо: просто всем конструкторам поставили задачу: создать инструмент
для определенного вида работы, для той самой работы, которую через
несколько лет будут делать японские самолеты в небе Перл-Харбора. А раз
работа предстоит та же самая, то и инструмент для ее выполнения каждый
конструктор создаст примерно одинаковый.
Если всем ученикам в классе задать одну задачу, то все правильные
ответы будут одинаковыми.
А кроме того, в ходе работ над проектом "Иванов" чья-то невидимая, но
властная рука направляла тех, кто уклонялся от генерального курса. На
первый взгляд, вмешательство на высшем уровне в работу конструкторов - это
просто прихоти капризного барина. Например, некоторые конструкторы ставили
на опытные образцы по две огневые точки: одна - для защиты задней верхней
полусферы, другая - задней нижней. Таких поправили - обойдемся одной
точкой, заднюю нижнюю полусферу защищать незачем. Некоторые прикрывали
экипаж и важнейшие узлы броневыми плитами со всех сторон. Их поправили:
прикрывать только снизу и с бортов. Павел Сухой свой "Иванов" в первом
варианте сделал цельнометаллическим. Попроще - сказал чей-то грозный
голос. Попроще. Крылья пусть остаются металлическими, а корпус можно
делать фанерным. Упадет скорость? Ничего. Пусть падает.
Странный вкус у товарища Сталина? Нет. Это стальная логика: мы
наносим внезапный удар и давим авиацию противника на земле, после этого
летаем в чистом небе. Самолет противника в небе - это редкий случай. Пилот
прикрыт спереди широколобым двигателем воздушного охлаждения, который не
чувствителен даже к пробоинам в цилиндрах. Осталось прикрыть экипаж снизу
и с бортов. Нападать на наши самолеты сверху и сзади будут редко,
обойдемся одной пулеметной установкой, а перегружать лишней броней
незачем; мы подходим на низких высотах, истребитель противника ниже нас
оказаться не может. Некоторые конструкторы предлагали экипаж из трех
человек: летчик, штурман и стрелок. Опять одернули: хватит двоих -
самолеты противника мы внезапным ударом уничтожим на земле, и потому
стрелку в воздухе все равно много работы не будет. И штурману работы
немного - мы действуем плотными группами, как разъяренные осы: смотри на
ведущего, следуй за ним, действуй, как он. Так что работу штурмана и
стрелка совмещаем, за счет этого добавляем полезную бомбовую нагрузку
Оборонительные возможности снижаем, наступательные - повышаем.
Между советскими прототипами "Иванова" и японским воздушным
агрессором были различия. Они диктовались тем, что главное для Японии -
контроль над океаном, для нас - контроль над континентом. Поэтому "Иванов"
в варианте торпедоносца пока не разрабатывался. Зато его возможности по
нанесению внезапных ударов по аэродромам резко превосходили все то, что
было на вооружении любой другой страны.
В 1941 году Красная Армия применила совершенно необычное оружие:
наземные подвижные реактивные установки залпового огня БМ-8 и БМ-13,
которые вошли в историю как "Сталинские органы" или "Катюши". Они стреляли
снарядами М-8 (калибр 82-мм) и М-13 (калибр 132-мм). Залп нескольких
установок - это лавина огня со скрежетом, ревом и грохотом. Многие
германские солдаты, офицеры и генералы свидетельствуют, что это было
жуткое оружие.
Реактивные снаряды М-8 и М-13 применялись также и со многих типов
самолетов, в основном с Ил-2 и Ил-10. Но мало кто помнит, что реактивные
снаряды первоначально разрабатывались для самолетов "Иванов", группы
которых должны были стать "летающими батареями". Реактивные снаряды были
грозным оружием, особенно если его применяли внезапно сразу десятки
|
|