- Со страхами покончено, - сказал Хольгер. Тому, что заключено в этом
мече, никто не сможет противостоять. А когда демоны, которых дикари  чтут,
как богов, будут побеждены, их союзники -  люди  враз  потеряют  отвагу  и
разбегутся. Сейчас мы ими займемся.
     - Но кто же ты? - шепнула Алианора.
     - Еще не знаю, - сказал он. - Но скоро узнаю. Он выжидал. Чуял в себе
мощь, но то, что его ожидало, превышало все людские меры и надежды. Он  не
собрал еще достаточно отваги, чтобы взяться за рукоять.
     Взглянул вверх на Распятие. Нагнулся. И выпрямился, держа  Кортану  в
руке.
     - Я знаю этот меч, - прошептал Сарах.
     Хольгер  чувствовал,  как  его  фальшивый  облик  тает,  исчезает.  И
возвращается память. Теперь Хольгер знал, кто он такой.
     Алианора прижалась к нему, Сарах  положил  Хольгеру  руку  на  плечо,
Папиллон ласково коснулся мордой его щеки.
     - Что бы ни случилось,  чтобы  со  мной  ни  произошло  знайте  -  вы
вернетесь невредимыми и с вами всегда будет моя любовь.
     - Я искал тебя, друг, - сказал Сарах. - Искал тебя, Огер.
     - Я люблю тебя, Хольгер, - сказала Алианора. Огер  Датчанин,  Хольгер
Данске, которого старые французские  хроники  именуют  "Огир  ле  Даноис",
вскочил в седло... Он был датским принцем, которого еще в колыбели одарили
силой удачей и любовью те из жителей Фаэра, что желали  людям  добра.  Был
тем, кто направился служить Карлу Великому и стал одним  из  знаменитейших
его рыцарей, защитником христианства и человечности. Был тем, кто  победил
в бою Сараха, короля Мавритании, и стал его другом,  и  они  странствовали
вместе долгие годы. Был тем, кого любила фея Моргана; тем, кого она, когда
подступила к нему старость, взяла к себе  на  Авалон,  чтобы  вернуть  ему
молодость. И он жил там с ней, но сто лет спустя язычники  стали  угрожать
Франции, и он вернулся, чтобы задать им трепку.  А  потом,  в  миг  своего
Триумфа, был перенесен из мира смертных в неизвестность.
     Одни уверяют, что он  на  Авалоне,  на  острове,  на  знающем  власти
Времени, ждет, когда вновь придет час спасти Францию; другие говорят,  что
он спит в подвалах замка Кронборг и проснется, когда враг станет  угрожать
Дании; но все забыли, что он был и останется человеком со всеми нуждами  и
слабостями рода человеческого. Для всех он - попросту Заступник.
     Он выехал из церкви на равнину. Казалось, следом едет весь мир.



                                ЭПИЛОГ

     Вскоре после окончания войны я получил письмо от  Хольгера  Карлсена.
Узнал, что он жив, но больше не имел от него никаких  известий,  пока  два
года назад он в один прекрасный день не появился у меня в конторе.
     Он очень изменился, выглядел гораздо спокойнее  и  старше,  что  меня
ничуть не удивило  -  я  помнил  из  того  письма,  сколько  ему  пришлось
пережить, сражаясь в подполье. Он рассказал что снова нашел себе работу  в
Штатах.
     - Зарабатываю на жизнь и только,  -  пояснил  он.  -  А  главное  мое
занятие - рыскать по антикварным магазинам.  Старинные  книги.  Я  отыскал
несколько великолепных экземпляров в Лондоне,  Париже  и  Риме,  но  этого
мало.
     - Это что-то новенькое! - воскликнул я. - Ты стал библиофилом?
     Он рассмеялся - не очень весело.
     - Не совсем. Расскажу при случае. - Стал расспрашивать о наших  общих
знакомых. Пребывание в Лондоне несомненно улучшило его английский.
     Случай выдался вскоре. Думаю, ему позарез нужен был  благожелательный
слушатель. Он вступил в лоно католической  церкви  (учитывая  его  прежние
взгляды, я готов считать этот шаг сильным аргументом в пользу  подлинности
его рассказа), но не это стало темой его излияний.