|
- Со страхами покончено, - сказал Хольгер. Тому, что заключено в этом
мече, никто не сможет противостоять. А когда демоны, которых дикари чтут,
как богов, будут побеждены, их союзники - люди враз потеряют отвагу и
разбегутся. Сейчас мы ими займемся.
- Но кто же ты? - шепнула Алианора.
- Еще не знаю, - сказал он. - Но скоро узнаю. Он выжидал. Чуял в себе
мощь, но то, что его ожидало, превышало все людские меры и надежды. Он не
собрал еще достаточно отваги, чтобы взяться за рукоять.
Взглянул вверх на Распятие. Нагнулся. И выпрямился, держа Кортану в
руке.
- Я знаю этот меч, - прошептал Сарах.
Хольгер чувствовал, как его фальшивый облик тает, исчезает. И
возвращается память. Теперь Хольгер знал, кто он такой.
Алианора прижалась к нему, Сарах положил Хольгеру руку на плечо,
Папиллон ласково коснулся мордой его щеки.
- Что бы ни случилось, чтобы со мной ни произошло знайте - вы
вернетесь невредимыми и с вами всегда будет моя любовь.
- Я искал тебя, друг, - сказал Сарах. - Искал тебя, Огер.
- Я люблю тебя, Хольгер, - сказала Алианора. Огер Датчанин, Хольгер
Данске, которого старые французские хроники именуют "Огир ле Даноис",
вскочил в седло... Он был датским принцем, которого еще в колыбели одарили
силой удачей и любовью те из жителей Фаэра, что желали людям добра. Был
тем, кто направился служить Карлу Великому и стал одним из знаменитейших
его рыцарей, защитником христианства и человечности. Был тем, кто победил
в бою Сараха, короля Мавритании, и стал его другом, и они странствовали
вместе долгие годы. Был тем, кого любила фея Моргана; тем, кого она, когда
подступила к нему старость, взяла к себе на Авалон, чтобы вернуть ему
молодость. И он жил там с ней, но сто лет спустя язычники стали угрожать
Франции, и он вернулся, чтобы задать им трепку. А потом, в миг своего
Триумфа, был перенесен из мира смертных в неизвестность.
Одни уверяют, что он на Авалоне, на острове, на знающем власти
Времени, ждет, когда вновь придет час спасти Францию; другие говорят, что
он спит в подвалах замка Кронборг и проснется, когда враг станет угрожать
Дании; но все забыли, что он был и останется человеком со всеми нуждами и
слабостями рода человеческого. Для всех он - попросту Заступник.
Он выехал из церкви на равнину. Казалось, следом едет весь мир.
ЭПИЛОГ
Вскоре после окончания войны я получил письмо от Хольгера Карлсена.
Узнал, что он жив, но больше не имел от него никаких известий, пока два
года назад он в один прекрасный день не появился у меня в конторе.
Он очень изменился, выглядел гораздо спокойнее и старше, что меня
ничуть не удивило - я помнил из того письма, сколько ему пришлось
пережить, сражаясь в подполье. Он рассказал что снова нашел себе работу в
Штатах.
- Зарабатываю на жизнь и только, - пояснил он. - А главное мое
занятие - рыскать по антикварным магазинам. Старинные книги. Я отыскал
несколько великолепных экземпляров в Лондоне, Париже и Риме, но этого
мало.
- Это что-то новенькое! - воскликнул я. - Ты стал библиофилом?
Он рассмеялся - не очень весело.
- Не совсем. Расскажу при случае. - Стал расспрашивать о наших общих
знакомых. Пребывание в Лондоне несомненно улучшило его английский.
Случай выдался вскоре. Думаю, ему позарез нужен был благожелательный
слушатель. Он вступил в лоно католической церкви (учитывая его прежние
взгляды, я готов считать этот шаг сильным аргументом в пользу подлинности
его рассказа), но не это стало темой его излияний.
|
|