- Ну что ж, если ты это так воспринимаешь...
     Чи вышла вперед.
     - Где вода? - хрипло спросила она.
     Адзель вытаращил на нее глаза.
     - Ты? Дорогой друг, во имя Вселенной, что случилось?
     - Идиот, оставь свою вежливость. Ты не видишь, что я умираю от жажды?
     Адзель попытался ощетиниться. Но так как у него не было  шерсти,  ему
это не удалось.
     - Нужно говорить вежливо. Ты была бы поражена тем, чего можно достичь
вежливостью. Я бежал день и ночь...
     - Ты что, обежал всю планету? - съязвила Чи.
     Адзель сдался и показал ей ручей. Вода была мутной и  пахла  болотом,
но она пила с чувством, впервые теперь понимая, что испытывает Фалькейн за
бокалом шампанского. Потом Чи села и привела себя в порядок.
     - Обменяемся новостями, - предложила она. Пока  Чи  говорила,  Адзель
освежевал животное. У него не было даже ножа, но он в этом и не  нуждался.
Выслушав, воденит печально взглянул на нее и спросил:
     - Что же нам теперь делать?
     - Вызвать корабль, конечно.
     - Но как?
     Тут Чи заметила, что его передатчик разбит. Они молча  смотрели  друг
на друга.


     Гудженджи приладил свои запасные очки. Они не так  хорошо  подходили,
как старые. Окружающее он видел смутно. "Но так лучше, - подумал он. - Эта
штука так огромна. И полна волшебства. В сложившихся обстоятельствах лучше
не видеть ее слишком ясно".
     Он сглотнул, собрал все свое мужество и сделал  шаг  вперед.  За  его
спиной с испуганными лицами за ним следили солдаты, что слегка нервировало
Гудженджи. "Я должен показать им, что  мы,  деодакхи,  не  знаем  страха".
Однако он никогда не пришел бы сюда, если бы  не  Лалнакх.  Комендант  вел
себя, как пустынный варвар. Он всегда знал, что тируты несдержанны, но что
бы до такой степени? Все-таки  это  цивилизованная  фратрия.  Лалнакх  так
бушевал и бранился по поводу бегства пленницы, что... Да,  с  практической
точки зрения этот случай не содействует укреплению репутации Гудженджи. Но
гордость за  свою  фратрию  требовала  ответить  на  брань  спокойно  и  с
достоинством.
     -  Я  иду  совещаться  с  летающим  домом.  Осмелится  ли   комендант
сопровождать меня? Нет? Отлично.
     "Конечно, немедленно действовать  не  стоит,  но,  вернувшись,  можно
будет намекнуть кое-кому,  что  благородный  Лалнакх  побоялся  идти.  Да,
собственное моральное превосходство необходимо доказать даже с риском  для
жизни".
     Гудженджи с трудом проглотил комок в горле.
     - Благороднейший!  -  позвал  он.  Собственный  голос  показался  ему
незнакомым и довольно странным.
     - Вы обращаетесь ко мне?  -  спросил  ровный,  без  выражения,  голос
сверху.
     - Ак-крр, да.
     До этих непредвиденных осложнений Гудженджи показывали, что  летающий
дом способен говорить и думать. Но чужеземцы  могли  обмануть  его.  Может
быть, внутри кто-нибудь  скрывается?  Если  это  так,  то  там  скрывается
странная личность, ничего не желающая делать.
     - Ну? - сказал Гудженджи, когда молчание затянулось слишком надолго.
     - Я жду продолжения, - ответил дом.
     - Я хочу, благороднейший, выяснить ваши намерения.
     - Мне не указывали, что нужно делать.
     - Значит, вы ничего не будете делать?
     - Я веду наблюдения и обрабатываю их на случай, если они  понадобятся