положении, прежде чем его начала поднимать Стефа.
     - Уйди, - пробормотал он, пытаясь снова нырнуть в  спасительную  тьму
мешка. Она схватила его за волосы и неумолимо потянула завтракать.
     Дорога теперь была легче, и тело Фалькейна меньше  болело.  Он  начал
замечать окружающее. Пустыня стала холмистой,  а  растительность  -  более
щедрой. Солнце за ними опустилось ниже, тени вытянулись далеко  вперед,  к
горам Субхардата, синеватая стена которых  медленно  росла  на  горизонте.
Земцы  почувствовали  себя  свободнее:  они   шутили,   смеялись,   иногда
затягивали свои воинственные песни.
     Ближе  к  концу  "дня"  их  догнал  одинокий  всадник  с  несколькими
запасными животными. Фалькейн взглянул  на  него.  "Клянусь  Сатаной,  Хаф
Патрик!". Под шумные приветствия земцев он проехал  в  голову  колонны,  к
Стефе. Они все еще продолжали говорить о чем-то,  когда  остальные  начали
разбивать лагерь на вершине холма, среди ярко-рыжих кустарников. Земцы  не
легли спать, а разожгли костры  и  расположились  вокруг  них  живописными
группами. Фалькейн  предоставил  одному  из  всадников  расседлать  своего
зандара и пустить его пастись. Сам же он уселся  на  землю  с  сердитым  и
обиженным выражением на лице.
     Длинная тень легла на него - рядом стояла  Стефа.  Фалькейн  вынужден
был признать, что она представляла собой прекрасное  зрелище:  большая,  с
гибким мускулистым телом, с королевскими чертами лица. Более  привычная  к
холоду, чем он, она разделась до блузы и юбки, и  это  несколько  улучшило
его настроение.
     - Присоединяйтесь к нам, - пригласила она.
     - Разве у меня есть выбор? - хрипло спросил он.
     Их глаза встретились. Стефа застенчиво коснулась его груди.
     - Мне жаль, Дэвид. Я не хотела угрожать вам, особенно после того  как
вы спасли меня. Вы заслуживаете лучшего обращения... не позволите  ли  мне
объяснить?
     Он последовал за ней менее охотно, чем выказал внешне, к костру,  где
сидел Патрик, наслаждаясь жареным мясом.
     - Привет, - сказал земец.  Сверкнула  белозубая  чарующая  улыбка.  -
Надеюсь, вам понравилась поездка?
     - Что случилось с Адзелем? - потребовал ответа Фалькейн.
     - Ничего. Когда я в последний раз видел его, он брел к дворцу пьяный,
как пивовар. Подумав, что лучше уйти из города до того, как начнется  шум,
я отправился к озеру Урши, где прятал своих животных, и двинулся вслед  за
вами. Задолго до встречи я увидел поднятую  вами  пыль,  -  Патрик  поднял
кожаную бутылку: - Хотите выпить?
     - Вы думаете, я буду пить с вами, после того как...
     - Дэвид, - попросила Стефа, - выслушайте нас. Не  думаю,  что  вашего
большого друга постигли серьезные неприятности. Они не  посмеют  причинить
ему вред, пока маленькое существо владеет кораблем. Или  Джахаджи  поймет,
что вы похищены, а не ушли по собственной воле.
     - Сомневаюсь, - сказал Фалькейн. - Я догадываюсь, почему икрананкийцы
видят заговор под каждой кроватью.
     - Нет! Мы действуем для пользы Икрананки. Только выслушайте нас.
     Стефа жестом указала на седельное одеяло, лежащее на земле.  Фалькейн
со стоном согнулся и опустился на него. Стефа села рядом. Патрик сдержанно
рассмеялся.
     - Скоро обед, - пообещал он. - Как насчет выпивки?
     - О дьявол,  ладно!  -  воскликнул  Фалькейн.  Термоядерная  жидкость
заставила его позабыть боль и притупила тревогу за Адзеля.
     - Вы - люди Боберта Торна? - спросил он.
     - Теперь да, - ответила Стефа. - Сначала я была одна. Видишь ли, Торн
разослал  шпионов-икрананкийцев.  Рангакорцы,  если  уж  они  должны  быть
завоеваны, предпочитают, чтобы это сделали земцы, а не деодакхи. Некоторые
из их отрядов сражались с нами, кроме того, есть торговцы и... Не  так  уж
трудно проникнуть в ряды осаждающих, утверждая, что ты - торговец вразнос,
пришедший с плоскогорья, или нечто вроде этого.