"умиротворение". - Ключ ко всему  району  -  город  Рангакора.  Он  сильно
укреплен,  его  трудно   захватить,   поэтому   император   привлек   свои
первоклассные  войска  -  земцев  -  для  помощи  при  штурме  под   общим
командованием... Б... Б...
     - Боберта Торна, - коротко сказала Стефа, выделяя губные согласные.
     - Они действовали успешно...
     - Вам следует благодарить ее, - сказала Чи.
     Гудженджи  выглядел  смущенным  и  явно  нуждался  в   дополнительной
выпивке.
     - Они действовали успешно, - заставил он себя продолжать. - Но  потом
- х-фф...  Тон  решил,  что  здесь  может  быть  основа  его  собственного
королевства. Он и его люди... хм... они отбросили  наши  войска  и  заняли
город. С тех пор они там и находятся. Мы... хм... с тех пор мы  не  сумели
их... хм... удалить. В то же время земцы,  оставшиеся  в  столице,  начали
волноваться. И тут появились вы, принадлежащие к той же расе, а может, и к
той же фратрии! Стоит ли удивляться,  что  император  действовал...  хм...
если можно так сказать, с осторожностью?
     - Так вот оно что! - изумленно сказал на это Фалькейн.
     Стефа некоторое  время  сидела  в  молчании,  лишь  нарушаемом  шумом
воздуха,  гонимого  вентилятором,  нетерпеливым   постукиванием   о   стол
мундштука Чи и астматическим дыханием Гудженджи. Она хмурилась, глядя вниз
и обхватив рукой подбородок. Наконец, она приняла решение,  выпрямилась  и
сказала:
     - Да, правда, это обидело  земцев  в  Катандаране.  Они  поняли,  что
находятся  под  подозрением.  Если  подозрения  императора  будут  слишком
велики, он может постараться даже уничтожить нас. Не думаю, чтобы это было
мудро с его стороны - кто может рассчитывать выйти живым из этой  схватки?
- но мы не хотим разрывать империю на части. В то же время  мы  не  должны
забывать и о себе. Так, до нас дошли слухи о пришельцах. Теперь вы знаете,
что доступ сюда был закрыт, но хайджактцы разнесли новость  еще  до  того,
как был наложен запрет. Да еще и сейчас какой-нибудь крестьянин  время  от
времени проскальзывает между постами. Мы в Железном  Доме  решили  узнать,
что означают эти слухи. Иначе мы были бы подобны слепым на горной  дороге.
Я решила добраться до этого места. Это была моя собственная идея,  клянусь
вам. Никто не знает об этом. Но патруль обнаружил меня.
     Гудженджи не ухватился за очевидную  возможность  произнести  речь  о
верности и подчинении приказам. Или в этом не было смысла?  Много  раз  на
протяжении  этих  недель  Фалькейн  видел,  что  икрананкийцы   испытывают
верность лишь к своим фратриям, а все  остальное  является  для  них  лишь
вопросом выгоды.
     Но погоди!
     Возбужденный, он вскочил на ноги. Гудженджи схватился было за меч, но
Фалькейн начал бегать взад и вперед по каюте. Наконец он сказал:
     - Эй, все это может обернуться  хорошей  возможностью  для  нас.  Ваш
император напрасно подозревал нас. Мы торговцы.  Ведь  в  наших  интересах
сохранение прочного государства, с которым мы могли бы иметь дело.  Оружие
нашего корабля  может  разрушить  любую  стену:  мы  возьмем  штурмом  для
императора Рангакору.
     - Нет! - воскликнула Стефа. Она вскочила на ноги, в ее руке сверкнула
сабля. - Ты грязный, мерзкий...
     Фалькейн помолчал, ожидая, когда  она  затихнет  в  объятиях  Адзеля,
потом спросил:
     - Но что здесь неправильного? Разве вы не на стороне императора?
     - Прежде чем позволить вам убить тысячу земцев, - ответила она сквозь
зубы, - я...  -  и  она  пустилась  в  долгое,  насыщенное  анатомическими
подробностями описание того, что сделает с Дэвидом Фалькейном.
     - О, вы не поняли, - пытался он возразить. - Я  никого  не  собирался
убивать. Всего лишь обрушить одну-две стены и напугать весь гарнизон.
     - Тогда об этом позаботятся солдаты  императора  Джахаджи,  -  мрачно
сказала она.