не намерен выжидать еще три месяца, ничего не предпринимая, я  и  так  уже
много ждал и терпел. Посему я решил сейчас же,  тут  же  обручить  тебя  с
Филиппом Аквитанским.
     - Ах, папочка! Ну не...
     - Прошу тебя, дорогая, перестань хныкать и утри слезы.  С  минуты  на
минуту сюда явятся члены Государственного  Совета,  которым  я  объявлю  о
вашей помолвке. И если ты  вздумаешь  возражать,  -  тон  короля  сделался
угрожающим, - если ты вознамеришься противиться  моей  воле  и  откажешься
принять предложение Красавчика, то даю тебе слово, что я...
     Его угроза так и осталась недосказанной. В  этот  самый  момент  окно
позади Маргариты со страшным грохотом разлетелось вдребезги - благо спинка
кресла укрыла ее от осколков, - черная с  белым  оперением  стрела,  точно
молния, пролетела в нескольких дюймах над  головой  короля  и  с  натужным
стоном вонзилась в противоположную  стену.  Дон  Александр  громко  охнул,
схватился за сердце и, как подкошенный, рухнул на пол.
     - Отец! - испуганно вскрикнула Маргарита и кинулась к нему.



               18. МЫ СНОВА ВСТРЕЧАЕМСЯ С БЛАНКОЙ КАСТИЛЬСКОЙ

     Будучи глубоко набожной, Бланка, тем не менее,  регулярно  пропускала
утренние богослужения, так как любила поспать допоздна. Затем она  подолгу
нежилась  в  большой  лохани  с  теплой  водой,  прогоняя  остатки  сна  и
всевозможные грешные мысли, непременно являвшиеся ей ночью,  а  первым  ее
выходом в свет  было  посещение  обедни.  По  пути  Бланка  заглядывала  к
Маргарите, и ежели та была в хорошем расположении духа (или наоборот  -  в
очень дурном), то в церковь они шли вместе.
     Однако в тот день ее  обычный  распорядок  был  нарушен.  Известие  о
происшедшем в королевском кабинете инциденте застало Бланку еще лежавшей в
постели,  но  уже  не  спавшей.  Скомкав  ритуал  утреннего  омовения   до
банального мытья, она наскоро перекусила,  оделась  и  поспешила  в  покои
Маргариты, где ее наваррская кузина как раз предавалась  одному  из  своих
самых любимых занятий - устраивала разгон фрейлинам и  горничным,  вымещая
на них всю свою злость и досаду.
     С появлением Бланки Маргарита, наконец,  угомонилась  и  велела  всем
присутствующим, кроме Матильды де Монтини, убираться прочь. Когда дверь за
последней из уходящих фрейлин закрылась, Бланка взволнованно спросила:
     - Что случилось, кузина?
     - Да  ничего  особенного,  -  сухо  ответила  Маргарита.  -  Какой-то
полоумный пробрался на дворцовую площадь, вообразил, что это стрельбище, и
принялся палить по окнам из арбалета. Его тут же схватили.
     - А что с дядей?
     - С ним все в порядке. Он отделался легким испугом.
     - Правда? - облегченно вздохнула Бланка. - А то мне говорили,  что  у
него сердце...
     Маргарита громко фыркнула.
     - Глупости все! Он  просто  притворялся...  Впрочем,  сначала,  может
быть, и не притворялся, у меня самой душа в  пятки  ушла,  когда  раздался
грохот разбитого стекла, но потом он  точно  притворялся.  "Ах,  доченька,
близится мой смертный  час.  Будь  умницей,  будь  послушной,  не  огорчай
больного старика..." Тьфу! А как только я дала ему слово, что к  Рождеству
обязательно выйду замуж, то он тотчас воспрянул  духом:  "Милое  дитя!  Ты
возвращаешь меня к жизни..." Нет, это надо же быть  таким  лицемером!  Как
глупо я, должно быть, выглядела в глазах присутствующих, когда,  обливаясь
слезами, умоляла отца не покидать меня, обещала сделать все, что он хочет,
только бы он не умирал... - Она гневно топнула  ножкой.  -  Попалась!  Как
малое дитя попалась!  Папуля  все-таки  исхитрился  заставить  меня  выйти
замуж.
     - За кого?