личико с невыразительными, зачастую неправильными чертами. Его мать... Это
слово вызвало в памяти Филиппа образ другой женщины,  Амелии  Аквитанской,
которую он называл мамой и любил ее как мать. А  когда  ее  не  стало,  он
почувствовал себя круглым сиротой, так горевал по  ней,  так  печалился...
Да, именно тогда он потерял свою мать, свою НАСТОЯЩУЮ мать.
     Филипп тряхнул  головой,  возвращаясь  к  действительности,  и  вновь
сосредоточил свое внимание на портрете. Какой же она была в самом  деле  -
женщина, что родила его? Отец безумно любил  ее,  до  помрачения  рассудка
любил; ради нее готов был разжечь междоусобицу в королевстве, возненавидел
родного сына за ее смерть, двадцать лет  растратил  впустую,  живя  одними
лишь воспоминаниями о ней. Во всех без  исключения  балладах  о  родителях
Филиппа  непременно  воспевается  изумительная  красота   юной   галльской
принцессы, да и старые дворяне утверждают,  что  герцогиня  Изабелла  была
блестящей красавицей. А вот на портрете она  неказистая  простушка;  и  не
только на этом портрете, но и на  трех  остальных  -  в  спальне  отца,  в
столовой и в церемониальном зале - она такая же самая,  ничуть  не  краше.
Так где же правда? - сколько помнил, спрашивал себя Филипп  и  не  находил
ответа...
     И вдруг его осенило!  Как-то,  без  малого  четыре  года  назад,  дон
Фернандо вознамерился было послать императору в подарок портрет Бланки, но
ничего путного из этой затеи не  вышло  -  все  портреты  были  единодушно
забракованы на семейном совете как в крайней степени неудачные, совершенно
непохожие  на  оригинал.   Некоторые   мастера   объясняли   свое   фиаско
неусидчивостью Бланки, иные нарекали, что ее лицо слишком уж  подвижное  и
нет никакой возможности уловить его постоянных черт, а знаменитый  маэстро
Галеацци даже  набрался  смелости  заявить  королю,  что  с  точки  зрения
художника его старшая дочь некрасивая. Филипп был возмущен этим заявлением
не меньше, чем король. Уже тогда он находился во власти  чар  Бланки,  все
больше убеждаясь, что она - самая прекрасная девушка в мире (после  Луизы,
конечно), и речи маэстро показались ему кощунственными.  Тогда,  помнится,
он  взял  слово  и  с  горяча   обвинил   самого   выдающегося   художника
современности в бездарности, а все современное изобразительное искусство -
в несостоятельности.
     Так может, подумал Филипп, и его  мать  была  красива  именно  такой,
особенной красотой, для которой художники еще не изобрели  соответствующих
приемов, чтобы хоть в общих чертах передать ее мазками краски  на  мертвом
холсте?..
     - Ладно, - наконец, отозвался герцог, нарушая молчание. -  С  прошлым
мы покончили, теперь  пришло  время  поговорить  о  настоящем  и  будущем.
Присядем, Филипп.
     Подстроил ли так герцог с определенным умыслом, или же это получилось
невзначай, но сев в предложенное ему кресло, Филипп почти физически ощутил
на себе взгляд своего пра-пра-прадеда, маркграфа Воителя. Давно почивший в
бозе славный предок сурово взирал  с  портрета  на  своего  здравствующего
потомка, казалось, заглядывая ему  в  самую  глубь  души,  угадывая  самые
сокровенные его мысли...
     Герцог  устроился  в  кресле  напротив  Филиппа,  положил  локти   на
подлокотники сплел перед собой пальцы рук.
     - Надеюсь,  сын,  ты  уже  догадался,  о  чем  пойдет  речь?  (Филипп
утвердительно кивнул). Так что я не вижу  необходимости  во  вступительном
слове или в каких-либо напутствиях. Вскоре тебе исполнится  двадцать  один
год, ты уже взрослый человек, ты князь, суверенный  государь,  и  в  твоем
возрасте, при твоем высоком положении тебе совсем не гоже быть неженатым.
     По своему горькому  опыту  герцог  знал,  как  подчас  бывает  больно
слышать слово "вдовец", поэтому и сказал: "неженатым". Филипп понял это  и
взглядом поблагодарил его за деликатность.
     - Всецело согласен с вами, отец. Признаться, я даже удивлен,  что  вы
так долго не заводили со мной разговор на эту тему.
     - Когда мне стало известно, - объяснил герцог,  -  что  на  следующий
день после возвращения ты отправил к кастильскому королю гонца с  письмом,