12. НЕПРИЯТНОЕ ИЗВЕСТИЕ

     В толпе придворных  и  слуг,  встречавших  праздничную  процессию  на
площади перед дворцом, Филипп сразу заприметил  здоровенного  детину,  чье
помятое, пропитанное пылью и потом, забрызганное грязью  платье  неприятно
контрастировало с нарядными одеждами остальных  присутствующих.  На  груди
его ливреи  были  вышиты  геральдические  замки  Кастилии  и  львы  Леона.
Присмотревшись  внимательнее,  Филипп  признал  в   нем   штатного   гонца
кастильского королевского двора,  парня,  славившегося  своей  необычайной
выносливостью. Однако сейчас этого выносливого парня здорово пошатывало от
усталости; казалось, он едва держится на ногах.
     "Черти полосатые! - озадаченно подумал Филипп. -  Что  же  стряслось?
Неужели..."
     В ответ на пытливый взгляд гонца он утвердительно кивнул и  спешился.
Гонец подошел к Филиппу, снял шляпу и опустился перед ним на одно  колено.
В  руке  он  держал  внушительных  размеров   пакет,   скрепленный   пятью
королевскими печатями  -  четырьмя  малыми  в  углах  и  большой  гербовой
посередине. Это была официальная депеша.
     - Господин принц! - произнес гонец. - Его величество король  Кастилии
и Леона Альфонсо Тринадцатый с  прискорбием  извещает  ваше  высочество  о
смерти  своего  августейшего  отца,  нашего  возлюбленного  государя  дона
Фернандо.
     Филипп молча  взял  пакет,  сломал  печати,  извлек  письмо  и  бегло
ознакомился с его  содержанием,  которое,  если  отбросить  всю  словесную
шелуху, сводилось к нескольким лаконичным фразам. Филиппу,  конечно,  было
жаль покойного короля, но нельзя сказать,  что  это  известие  слишком  уж
огорчило его. Он никогда не питал особой  симпатии  к  Фернандо  IV,  а  с
некоторых пор перестал и уважать его.
     Тем временем к Филиппу подошли отец и брат (то бишь, архиепископ). Он
отдал Габриелю прочитанное письмо и сдержанно сообщил:
     - Неделю назад умер король Кастилии.
     Все присутствующие перекрестились.
     - Это был  выдающийся  государь,  -  произнес  герцог  с  неожиданной
грустью в голосе. Он подумал о том, что покойный король был всего лишь  на
четыре года старше него.
     - Да, - согласно кивнул  Филипп.  -  Это  большая  потеря  для  всего
христианства. Мир праху его.
     - Вечный покой даруй ему, Господи, - добавил архиепископ.
     - Дон Альфонсо опять вынужден воевать, - сказал Филипп.  -  Теперь  с
Португалией. Еще зимой граф Хуан отказался платить  налоги  в  королевскую
казну и не предоставил свое  войско  для  похода  против  Гранады.  А  вот
недавно провозгласил Португалию независимым от Кастилии королевством. Себя
он, понятное дело, назначил королем, правда,  так  и  не  нашел  епископа,
который согласился бы его короновать.
     - Об этом конфликте я  слыхал,  -  сказал  герцог.  -  Португалии  не
терпится последовать примеру Нормандии. Но граф  Хуан  не  учел  одного  -
Кастилия Фернандо Четвертого, это не Франция Филиппа-Августа Третьего. Так
что же намерен предпринять новый король, Альфонсо Тринадцатый?
     - Он собирается подавить мятеж, пока  он  не  перерос  в  гражданскую
войну и...
     - И пока на сторону графа не встали иезуиты, - понял  герцог.  -  Дон
Альфонсо обратился к тебе за поддержкой?
     - Самое странное, что нет, - ответил Филипп в некотором недоумении. -
Он лишь сообщает о смерти дона Фернандо и о своем решении навести  порядок
в Португалии, а также выражает пожелание,  чтобы  в  случае  необходимости
рыцари Кантабрии немедленно собрались под знамена Леона.
     - Вполне законное желание, - признал герцог. -  Видно,  дон  Альфонсо
уверен в собственных силах и не хочет вовлекать в конфликт третью сторону.
Что ж, тем лучше для нас.
     Филипп кивнул, хотя сам сомневался в этом.