- Это исключено. В отличие от вас, я  не  склонен  рассматривать  мой
предстоящий брак как таковой,  что  способен  уронить  достоинство  нашего
рода, оскорбить память предков. И коль скоро  речь  зашла  о  предках,  то
должен   напомнить   вам,    что    основатель    нашей    династии    был
незаконнорожденный, мало того - он был зачат в прелюбодеянии. К  тому  же,
насколько мне известно, Карл Бастард был не единственным бастардом в нашем
роду, а бастарды в  глазах  того  самого  света,  на  мнение  которого  вы
ссылаетесь, ничем не лучше мезальянса, на который я иду.
     Герцог  еще  больше  побледнел,  а  во  взгляде   молодого   прелата,
устремленном на Филиппа, промелькнуло что-то похожее на затаенную  боль  -
но только на одно мгновение.
     - Да, я признаю, это будет мезальянс, - со  всей  решительностью,  на
которую он был способен, продолжал Филипп. - Но я не вижу  в  этом  ничего
постыдного - ни для меня, ни для вас, ни для всей нашей семьи. Я женюсь на
Луизе де Шеверни во что бы то ни стало, и вы не в силах  воспрепятствовать
этому.
     - Но и согласия своего я не дам, - жестко отрезал герцог. - И вообще,
нам не о чем разговаривать. Я знать вас не хочу.
     С этими словами он повернулся к Филиппу спиной и той же быстрой, чуть
прыгающей походкой пошел прочь от уже дважды отвергнутого им сына. Слуги с
факелами и личные телохранители последовали за  своим  господином,  однако
дворяне из свиты герцога и  оба  преподобных  отца  остались  на  мосту  в
обществе Филиппа и его друзей.
     Некоторое время после ухода герцога все  молчали,  никто  не  решался
заговорить первым. Филипп стоял неподвижно, в  унылой  задумчивости  глядя
себе под ноги, как вдруг кто-то положил руку ему на плечо. Он вздрогнул от
неожиданности, поднял глаза и увидел перед собой молодого прелата.
     - Позвольте представиться, сударь, -  произнес  тот  с  выразительным
акцентом, выдававшим в нем уроженца Рима. - Я преподобный Марк де Филиппо,
недавно назначенный младшим викарием Тулузской епархии.
     - Очень мило, - несколько рассеянно ответил  Филипп,  -  Рад  с  вами
познакомиться, преподобный отец.
     - Я бы не хотел, чтобы вы называли меня отцом, - сказал викарий.
     Странные нотки, прозвучавшие в его голосе, и фамилия, образованная от
личного имени,* что зачастую указывало на незаконнорожденность,  заставили
Филиппа попристальнее приглядеться к молодому прелату. У него были  темные
волосы и слегка смуглая кожа, однако  линия  рта,  форма  носа,  очертания
подбородка, разрез широко  расставленных  небесно-голубых  глаз  и  другие
детали помельче определенно выдавали семейную схожесть.
     - Говаривали, что я не единственный отверженный  сын  моего  отца,  -
промолвил потрясенный Филипп. - Я слышал, что еще до первого брака у  него
был роман...
     - Логическим завершением которого было мое  рождение,  -  невозмутимо
подтвердил викарий. - Впрочем, давайте поговорим об этом позже и в  другом
месте.
     - О да, конечно, - сказал Филипп,  взяв  себя  в  руки.  -  Сейчас  я
направляюсь в замок моего друга, Эрнана де Шатофьера.  Это  в  двух  часах
езды отсюда, и если вы не возражаете, мы можем поехать вместе.
     Викарий медленно кивнул.
     - Пожалуй, так я и поступлю. Все равно делать мне здесь нечего. Я уже
выполнил необходимые формальности, представился... господину герцогу,  как
и надлежало, поскольку я буду курировать Пиренейскую епархию. - Он  сделал
короткую паузу. - Не скажу, что это была приятная для меня процедура, и  я
вовсе не горю желанием остаться здесь на  ночь,  тем  более,  после  всего
происшедшего.
     - Вот и решено, - обрадовался Филипп. - Я уверен, что мой друг  будет
рад такому гостю. Эрнан мне за брата и примет вас как своего родственника.
- Филипп немного помолчал, глядя викарию в глаза, потом добавил: - Сколько
себя помню, я всегда мечтал  иметь  брата,  которого  не  стыдился  бы,  и
сейчас... Сейчас я в смятении. У меня появилась надежда...