|
толчок в спину (не в упрек маме будет сказано, я проделал бы это
значительно мягче), и нас понесло вдоль Меридиана к нижнему полюсу
существования - к Хаосу.
Перед нами и вокруг нас с калейдоскопической быстротой менялись
картины разных миров. Ослепительно-белое солнце Царства Света приобрело
золотистый оттенок, цветущие сады, величественные башни и купола
Солнечного Града, мелькнув на мгновение, исчезли, уступив место диким
тропическим джунглям... Солнце порозовело, а над зарослями будто пронесся
ураган, сметая все на своем пути, и осталась только выжженная
потрескавшаяся земля... Розовый оттенок светила сменился красным, землю
покрыла километровая толща воды... Солнце еще больше покраснело, океан
отступил, обнажая песчаную равнину... Солнце превратилось в большой
красный диск, похожий на дневное светило Истинных Сумерек... Диск все
разрастался и разрастался...
Мы уже оставили позади Экваториальный Пояс, единственное место во
вселенной, где существуют все условия для возникновения и развития
нормальной полноценной жизни; близость к полюсам мироздания, Порядку и
Хаосу, порождает дисбаланс бытия, убивающий все живое - за исключением
нас, Властелинов Экватора, людей не совсем обычных, обладающих
наследственным даром повелевать силами, да еще полуживых существ, зомби,
рожденных Порядком или Хаосом.
Между тем солнце продолжало увеличиваться в размерах, приобретая
зловещий кровавый оттенок, и вскоре заняло добрую четверть бледно-серого
неба. Вокруг нас простиралась бескрайняя оранжевая пустыня, хилый ветерок
изо всех своих крохотных сил изредка подымал в разреженный воздух
небольшие тучки песка, кое-где виднелись гладкие, отшлифованные
миллиардами прошедших лет скалистые выступы. Это был необитаемый и
ничейный мир из группы Полярных миров Хаоса; мир, близкий к той незримой
черте, за которой начинается тепловая смерть вселенной...
- Держись! - крикнула мне Юнона, и нас снова окутала фиолетовая мгла.
Меня дернуло, тряхнуло, потом закружило с умопомрачительной
скоростью, к горлу вновь подступила тошнота, а к довершению ко всему
что-то сильно ударило меня под дых, и лишь отчаянным усилием воли я
заставил себя не скрутиться в бараний рог - но на несколько долгих, как
вечность, секунд дыхание у меня все же перехватило. Да, путешествовать с
моей матушкой по Тоннелю не мед! Для того, чтобы безропотно снести все
это, требуется включенная на полную мощность сыновья почтительность. Я
никогда прежде не пересекал Грань Хаоса, но был уверен, что смог бы
обойтись без такой соматической встряски.
Мы пронеслись сквозь океан бушующей энергии и нырнули в пространство,
которое опровергало все эвклидовы представления о перспективе. Мир
нелинейных и непостоянных во времени законов, мир парадоксов, абсурда и
безумия, мир сумасшедшей геометрии и шизофренической логики...
Желудок мой снова взбунтовался, когда мы на огромной скорости
пересекли область, где геодезические расходились веером, искажая не только
перспективу, но и наши тела. Не знаю, что чувствовала при этом Юнона, но у
меня было такое ощущение, словно я вывернут наизнанку.
Откуда не возьмись, перед нами возникла каменная глыба. Я не на шутку
испугался, что мы сейчас врежемся в нее, однако в последний момент она
внезапно раскрылась, подобно бутону розы в ускоренном фильме, и поглотила
нас целиком.
Посадка была довольно мягкой, и после всех маминых фортелей я был
приятно удивлен, ибо ожидал худшего. Мы оказались в помещении, где
геометрия была более или менее нормальной, во всяком случае стабильной. Ни
окон, ни дверей видно не было; свет излучал пол, выложенный разноцветной
мозаикой. Все стены и сводчатый потолок сплошь были покрыты фресками,
изумительные по своей красоте и жуткими по содержанию. Они производили
столь сильное впечатление, что даже такому неискушенному в живописи
дилетанту, как я, было совершенно ясно, что вышли они из-под кисти
великого мастера. Изображенные на фресках сцены были яркими, убедительными
|
|