- Ваше величество, я скорблю вместе с вами.
     Колин миновал толстяка, не удостоив его  даже  взглядом.  Кевин  тихо
спросил у шедшего рядом Моргана Фергюсона:
     - Что это за нахальный тип?
     - Бран Эриксон, барон Ховел, - ответил Морган. - Слыхал о таком?
     Кевин чуть не споткнулся  от  неожиданности.  Невольно  созданный  им
образ грозного и безумного чародея, сумасшедшего маньяка-убийцы, вступил в
вопиющее противоречие с действительностью, и на мгновение в голове  Кевина
все перемешалось. Этот толстяк с румяными щечками, эта жалкая  пародия  на
мужчину, это бесполое создание...
     - Так это и есть тот самый Бешеный барон?  -  прошептал  он,  немного
оправившись от потрясения.
     - Да, тот самый. Очень, очень опасный человек... - Рослый рыжеволосый
Морган искоса глянул на него своим зеленым кошачьим глазом  и  добавил:  -
Особенно для тебя, Кевин Мак Шон.


     Миновав анфиладу комнат, они оказались  в  просторном  кабинете,  две
глухие стены которого  были  до  самого  потолка  уставлены  стеллажами  с
книгами. Пол кабинета был устлан огромным персидским ковром,  между  двумя
завешенными тяжелыми красными шторами окнами стоял огромный дубовый стол с
десятком встроенных в него ящиков. Стол находился на расстоянии двух шагов
от стены, а на стене, над обитым коричневой кожей креслом  висел  большой,
написанный в ярких, жизнерадостных тонах портрет Дейрдры  в  полный  рост.
Она была одета в прелестное платье цвета морской волны,  держала  в  руках
букет васильков и ослепительно улыбалась вошедшим.
     Сопровождавший господ слуга зажег  свечи  в  канделябрах  и  замер  в
ожидании дальнейших распоряжений. Колин кивком отпустил его, затем обогнул
стол и расположился в кресле под портретом Дейрдры.
     Когда слуга удалился, Морган Фергюсон  проверил,  хорошо  ли  закрыта
дверь, и быстро сотворил чары против подслушивания. Тем временем Алан  Мак
Кормак и Эрик Маэлгон заняли два удобных кресла по обе  стороны  стола,  а
Кевину с Морганом пришлось довольствоваться  жесткими  стульями,  которые,
по-видимому, использовались главным образом для доставания книг с  верхних
полок.
     - Опять стащили, - сказал Морган, нарушая  неловкое  молчание.  Кевин
догадался, что речь идет о мягких креслах. - Безобразие!
     - Голову оторву тому, кто это  делает!  -  чересчур  резко  и  громко
произнес Колин. Сконфузившись, он понизил голос  и  уже  значительно  тише
продолжал: - Боюсь, мне все-таки придется врезать дополнительный замок, не
то вскоре унесут и стол со всем его содержимым.
     - Вскоре этот стол со всем содержимым  будет  в  другом  кабинете,  -
отозвался Алан Мак Кормак. - В вашем новом кабинете, государь.
     Колин поморщился.
     - Прекрати! Следующий же, кто назовет меня здесь государем, вылетит в
окно. Это касается и тебя, Кевин Мак Шон. Я хочу, чтобы  оставались  люди,
мои друзья, которые в неофициальной обстановке обращались  бы  ко  мне  по
имени.
     - Это совсем не  по-королевски,  -  заметил  Морган,  как  показалось
Кевину, с легкой иронией.
     - Ну и плевать, что не по-королевски. Я никогда  не  готовился  стать
королем.
     - Однако стал. И теперь, ваше величество, извольте...
     - Да замолчи же ты наконец! - вдруг рявкнул Колин, хватив кулаком  по
столу. Кевин машинально отметил про себя, что это получилось у него  очень
даже по-королевски. - Хоть сегодня ты можешь  не  ехидничать?  Мне  и  без
твоих комментариев тошно.
     В комнате вновь воцарилось молчание. Колин откинул  крышку  шкатулки,
стоявшей в правом дальнем  от  него  углу  стола,  взял  оттуда  сигару  и
закурил. Морган Фергюсон последовал его примеру, а Мак  Кормак  достал  из