- Просто зверушками, - ответила Диана. - Никак не удосужусь придумать
что-то пооригинальнее... Ну ладно, - спохватилась она. - Я совсем забыла о
своих обязанностях хозяйки. Вы, наверное, проголодались? Так  проходите  в
шатер, сейчас я вас накормлю. Сомневаюсь, что Враг устроил  в  вашу  честь
роскошный пир.
     - А вот и ошибаешься, - сказал я, входя  вслед  за  Юноной  и  Дианой
внутрь. - Он предлагал нам перекусить, да только мы отказались.
     - Боялись, что отравит?
     - Нет, об этом мы как раз не подумали, хотя  следовало  бы  учесть  и
такую возможность. Однако есть мудрое правило, которое гласит:  не  вкушай
пищи в доме врага своего. Тем более, в Чертогах  Смерти,  где  правит  бал
Нечистый.
     Помещение  внутри  шатра  было  разделено  шелковыми  занавесями   на
несколько комнат. Пол в первой от входа и самой большой был устлан мягкими
коврами; посреди была расстелена белоснежная  скатерть  с  обедом  на  три
персоны, а вокруг разбросаны пуховые подушки,  обитые  красным  и  голубым
бархатом.
     Мы устроились на подушках и принялись за еду, походя болтая о  всяких
пустяках. Разговор о нашей встрече с Врагом по  молчаливому  согласию  был
отложен нами  на  десерт.  Пока  Юнона  и  Диана  обменивались  последними
придворными  сплетнями,  я  набирался  смелости,  чтобы  сообщить   матери
новость, которая вряд ли обрадует ее. Мне следовало  бы  сделать  это  уже
давно, как только я понял, что намерения у меня  самые,  что  ни  на  есть
серьезные, однако я долго не мог  решиться  и  все  откладывал  неизбежное
объяснение до лучших времен. Путешествие за Грань Хаоса послужило  хорошей
встряской, придавшей мне мужества.
     Улучив момент, я протянул руку и смахнул с подбородка Дианы несколько
прилипших  к  нему  хлебных  крошек,  причем  намеренно  сделал   это   не
по-братски, а с той  трепетной  заботливостью,  которая  придает  глубокий
интимный смысл даже самым невинным прикосновениям.
     - Вы такие милашки, - заметила  моя  мать,  ласково  улыбаясь,  но  в
глазах ее уже промелькнула безотчетная тревога.  -  Не  будь  вы  близкими
родственниками, из вас получилась бы замечательная пара.
     Щеки Дианы вспыхнули ярким румянцем. Я тоже покраснел  и  в  смятении
(не скажу, что совсем уж притворном) потупился. Наше  замешательство  было
весьма красноречивым.
     Пораженная внезапной догадкой,  Юнона  шумно  выдохнула,  уронила  на
скатерть вилку и изумленно воззрилась на меня.
     - Что я вижу! - наконец проговорила она; ее голос  звучал  непривычно
глухо и сипло. - Нет, я не верю своим глазам... Скажите, что  я  ошибаюсь.
Ну!
     - Ты не ошибаешься, мама, - сказал я.
     Юнона нервно прокашлялась и перевела взгляд на сестру.
     - Диана, детка, ты в своем уме? Ведь он твой племянник, пойми же!
     Диана ничего не ответила, проявив неожиданный интерес к замысловатому
узору на ковре, и, казалось, была всецело поглощена его изучением.
     - Ну и что с того? - отозвался я, нарушая гнетущее молчание. -  Я  не
вижу в этом ничего страшного.
     - Зато я вижу, будьте вы неладны! - гневно воскликнула мать. - Ты мой
сын, а Диана моя сестра. Моя родная сестра!
     - Но не моя же.
     Юнона вздохнула.
     - И на том слава богу, - язвительно произнесла она.  -  Ну,  спасибо,
обрадовали вы меня. Хорош сюрприз, нечего сказать!
     - Прости, сестра, - виновато прошептала Диана, не отрывая взгляда  от
ковра. - Я знаю, это нехорошо, но...
     - Но что?
     - Мы любим друг друга, - сказал я. - И хотим пожениться.
     Мать всплеснула руками.
     - Подумать только, они хотят пожениться! Да вы спятили оба! Никто  не