|
объяснить. А именно, чем добродетельнее человек, тем суровее и подозри-
тельнее делается совесть. В злейшей греховности обвиняют себя дальше
других зашедшие по пути святости. Добродетель лишена части обещанной ей
награды, послушное и воздержанное оЯп не пользуется доверием своего мен-
тора, да и напрасно пытается его заслужить. Тут наготове возражения:
это, мол, искусственные трудности, суровая и бдительная совесть харак-
терна именно для нравственных людей. Святые имели право представлять се-
бя грешниками, сославшись на искушения: стремлению удовлетворять инс-
тинкты они подвержены сильнее других, искушения растут при постоянном от
них отречении, тогда как после удовлетворения они хотя бы на время осла-
бевают. Другим фактом в этой столь богатой проблемами области этики яв-
ляется то, что несчастья укрепляют власть совести в оСверх-Яп. Пока дела
идут неплохо, совесть человека мягка и многое уму позволяет; стоит слу-
читься несчастью, и он уходит в себя, признает свою греховность, превоз-
носит притязания своей совести, налагает на себя обеты и кается26. Так
поступали и так поступают доныне целые народы. Это легко объяснить пер-
воначальной, инфантильной ступенью совести, которая не исчезает и после
интроекции оСверх-Яп, но продолжает существовать рядом с ним и за ним.
Судьба видится как заменитель родительской инстанции; если случается
несчастье, та это значит, что любви этой верховной власти он уже лишен.
Опасность такой утраты заставляет вновь склониться перед родительским
образом оСверх-Яп, которым человек пренебрегал в счастье. Это еще понят-
нее, если, в соответствии со строго религиозным образом мышления, мы бу-
дем считать судьбу лишь выражением воли Божьей. Народ Израиля полагал
себя избранным сыном Божьим, и пока величественный отец слал своему на-
роду несчастья за несчастьями, народ не роптал и не сомневался в могу-
ществе и справедливости Божьей, но выдвигал пророков, которые порицали
его за греховность. Из сознания своей виновности он сотворил непомерно
суровые предписания своей жреческой религии, Первобытный человек ведет
себя совсем иначе! Когда с ним случается несчастье, он винит не себя, а
свой фетиш, который не справился со своими обязанностями - и вместо того
чтобы корить себя подвергает его порке.
Итак, нам известны два источника чувства вины: страх перед авторите-
там и позднейший страх перед оСверх-Яп. Первый заставляет отказываться
от удовлетворения инстинктов, второй еще и наказывает (ведь от оСверх-Яп
не скрыть запретных желаний) . Мы видели также, как может пониматься су-
ровость оСверх-Яп, иначе говоря, требования совести. Это простые продол-
жения строгости внешнего авторитета, на смену которому пришла совесть.
Теперь мы видим, в каком отношении к отказу от влечений стоит сознание
вины. Первоначально отказ от влечений был следствием страха перед внеш-
ним авторитетом: от удовлетворения отрекались, чтобы не потерять любви.
Отказавшись, человек как бы расплачивается с внешним авторитетом, и у
него не остается чувства вины. Иначе происходит в случае страха перед
оСверх-Яп. Здесь мало отказа от удовлетворения, поскольку от оСверх-Яп
не скрыть оставшегося желания. Чувство вины возникает несмотря на отказ,
и в этом огромный экономический убыток введения оСверх-Яп или, так ска-
зать, совести. Отказ от влечений уже не освобождает, добродетельная уме-
ренность не вознаграждается гарантией любви. Человек поменял угрозу
внешнего несчастья - утраты любви и наказания со стороны внешнего авто-
ритета - на длительное внутреннее несчастье, напряженное сознание винов-
ности.
Эти взаимосвязи настолько запутанны и в то же время столь важны, что,
несмотря на опасность повторения уже сказанного, я хотел бы подойти к
ним с еще одной стороны. Итак, временная последовательность событий та-
кова: сначала отказ от влечений вследствие страха агрессии со стороны
внешнего авторитета. Из него вытекает и страх утраты любви, тогда как
любовь предохраняет от такого наказания. Затем создается внутренний ав-
торитет, отказ от влечений происходит из-за страха перед ним, это страх
совести. Злодеяние и злой умысел приравниваются друг другу, а отсюда
сознание вины, потребность в наказании. Агрессия совести консервирует
|
|