|
Стали слышны неясные звуки, долетавшие откуда-то спереди, видимо, из
лагеря.
- Похоже, - обратился я к негру, - испанцы расположились на том же
месте, где был ваш бивак.
- Да, - согласился Мигуэль.
Несмотря на все напряжение, я не мог скрыть довольной улыбки:
предусмотрительность, с какой мы укрывались, приносила свои плоды - враг
все еще не представлял, с кем имеет на острове дело, и вел себя свободно,
как дома.
Хотя время шло и звезды на небе уже померкли, нельзя было торопиться
и в спешке упустить хоть какую-нибудь мелочь, от которой мог зависеть
благополучный исход всего дела. Прежде всего следовало разведать
обстановку, и, отложив ружья, мы впятером, Арнак, Манаури, Вагура, Мигуэль
и я, отправились на разведку.
Заросли колючего кустарника по мере приближения к лагерю испанцев
редели. Почва становилась каменистее, и чем ближе к морю, все больше
попадалось камней и валунов. Здесь не было даже кокосовых пальм - обычного
украшения других берегов острова. Лагерь Матео лежал на открытом месте.
Тут виднелись еще остатки трех шалашей, поставленных неграми и разрушенных
во время событий последней ночи.
Из-за отсутствия укрытия подойти к лагерю ближе чем на сто шагов нам
не удалось. Испанцы из отряда, несколько минут назад шедшего перед нами,
только что вернулись в лагерь и с явным возбуждением делились своими
впечатлениями о пережитых приключениях с оставшимися здесь сородичами. На
костре что-то варилось.
- Сколько их? Считайте! - распорядился я.
Считали все. Их было одиннадцать.
- Кажется, все здесь! - сказал я. - Четверо убиты, значит, всего
пятнадцать. Столько мы и видели их на шхуне.
Это был важный факт. Следовательно, в лесу за спиной у нас никого не
осталось.
- А собак не видно?
- Нет, не видно. Наверно, их было только пять и все убиты.
Испанцы пребывали в состоянии крайнего возбуждения. К сожалению, мы
находились слишком далеко, и Манаури не мог разобрать, о чем они спорили.
Впрочем, это нетрудно было понять по их жестам. Одни возбужденно убеждали
в какой-то опасности, другие с ними не соглашались.
В конце концов они разделились на две группы, и одна группа отошла в
сторону.
Мы напрягли зрение... и сердца наши забились сильнее. Там, на земле,
лежали связанные люди. Одного из них испанцы подняли и поставили на ноги.
- Матео! - прошептал Мигуэль.
К сожалению, Мигуэль ошибся. Это был не Матео, а другой негр из его
группы.
Испанцы, как видно, добивались от него ответа на какие-то вопросы, но
он молчал, и они подтащили его ближе к костру.
Там, чуть в стороне от других, сидел молодой человек, отличавшийся
богатым убранством, - без сомнения, их предводитель, поскольку все
обращались к нему с подчеркнутым почтением. Я навел на него подзорную
трубу. Это был юноша лет двадцати, не более, с черными тонкими усиками и
такими нежными и правильными чертами лица, что в первый миг его можно было
принять за красивую девушку, если бы не усы.
Юноша встал, вытащил из костра горящую головешку и с жуткой усмешкой,
какую я никогда бы не смог себе представить на столь прекрасном на вид
лице, приблизился к связанному негру и стал жечь его тело, прикладывая
пылавшую головню то к щекам, то к животу и ногам несчастного.
Тут я понял грозившую нам опасность: враги хотели вырвать у пленного
показания. Если им это удастся, мы будем раскрыты.
- Нельзя терять ни минуты! - Я резко оторвал трубу от глаз.
Мои спутники и сами видели, что творится в лагере, и поняли
|
|