инструментов, топоров, оружия и запасами продовольствия с разбитого  судна
в сравнении со мной был могущественным лордом.
     Но присутствия духа я не терял ни на  минуту.  Было  бы  здоровье,  а
выход найдется.  Время проходило в трудах. Апрель выдался  погожим,  дожди
шли редко, но становилось все жарче, а солнце,  прежде  стоявшее  на  юге,
поднималось в зенит.  Около двенадцати часов оно  находилось  почти  прямо
надо мной, так что тень моя пряталась под ногами.  Позже оно  перемещалось
дальше на север и - о чудо! - в полдень светило с севера.
     Я уже говорил - бездельничать не приходилось.  Ежедневные  походы  на
озеро  Изобилия  обеспечивали  нас,  меня  и  мою  живность,  пищей.  Лук,
становясь в моих руках все более метким, часто доставлял дичь, а  в  силки
время от времени попадались зайчишки.  В течение месяца в одном и  том  же
месте я поймал их около десятка.
     Когда зной усиливался, ходить в плотных  штанах,  рубахе  и  башмаках
было неудобно, и я часто их снимал, хотя и делал это неохотно,  поскольку,
не привыкнув к наготе, стыдился самого себя.  Приходилось  остерегаться  и
всяких насекомых: комаров, клещей, ос.  Лицо мое заросло косматой бородой,
и однажды, увидев свое отражение в стоячей воде, я едва не пришел  в  ужас
от разбойничьей своей физиономии.
     В конце апреля мне  довелось  пережить  дни,  полные  беспокойства  и
тревоги.  Поблизости объявился грозный хищник и стал  наведываться  в  мой
зверинец.  Делал  он  это  настолько  хитро  и  скрытно,   что    поначалу
представлялся мне какой-то нечистой силой, лишавшей меня по ночам сна.
     Началось все с того, что в один из дней я недосчитался зайца.  Должно
было быть двенадцать, а стало одиннадцать.  В  ветвях,  прикрывавших  яму,
виднелась небольшая дыра, но это могло быть и случайностью. Никаких других
следов поблизости я не обнаружил. Трава здесь была мной изрядно вытоптана.
     На следующий день считаю: десять зайцев.  Невероятно, чтобы заяц  мог
выскочить.  Вокруг опять никаких следов, и лишь стена ямы  в  одном  месте
слегка осыпалась, словно там кто-то неосторожно полз. Причем зайцы никогда
не пропадали ночью, а только днем,  когда  я  ходил  в  лес  за  пищей.  С
каким-то дьявольским постоянством почти за каждую отлучку мне  приходилось
расплачиваться одним, а то и двумя зверьками.  Таинственный враг  истрепал
мне нервы до такой степени, что я опять стал  всерьез  опасаться  за  свое
здоровье.
     Эта бестия постоянно держала меня в поле своего зрения, в  чем  я  не
раз имел возможность убеждаться. Знать, что враг неустанно следит за тобой
и притаился где-то рядом, а ты не можешь сказать, где он, не знаешь  даже,
как он выглядит и не бросится ли в следующую минуту тебе на спину,  -  это
поистине скверное чувство, дьявольская игра в  прятки.  Однажды  я  отошел
всего на каких-нибудь пятнадцать минут за водой к ручью, вернулся - одного
зайца уже недосчитался.  А вокруг все оставалось как прежде - ни малейшего
движения  в  кустах,  никакого  подозрительного  шороха.  Я  начинал   уже
сомневаться: в здравом ли я рассудке.
     Прожорливость  врага  была  под  стать  его  несвойственному   зверям
небывалому нахальству и  коварству.  Или  он  невидимка?  Я  с  величайшей
осторожностью осмотрел каждый куст, каждое дерево поблизости, не пропустив
ни одного дупла, ни одной норы, и все безрезультатно - нигде ни  малейшего
следа.  Тогда я окопал злосчастную яму широкой полосой, удалив с  нее  всю
траву, чтобы узнать, следы каких лап оставит за собой  хищник.  Вернувшись
после часовой прогулки, я обнаружил, что он появлялся.  И на этот  раз  он
утащил одного зайца, но четких следов не  оставил.  На  вскопанной  земле,
правда, что-то изменилось, появились какие-то  вмятины,  но  я  безуспешно
высматривал следы лап. Близкий к умопомешательству, я опрометью бросился в
пещеру, гонимый страхом, что враг бросится и  на  меня,  но  ведь  он  мог
затаиться в глубине моей пещеры. Ах, нервы, нервы!
     Придя в себя и вновь обретя присутствие духа, я дал  себе  клятву  не
знать покоя, отказаться от всего, чем дотоле занимался, пока  не  разгадаю
тайну и не схвачу дьявола за рога.
     На следующий день, в обычное время, вооруженный, как  всегда,  ножом,