приходилось удивляться, что в течение трех дней в честь  нашей  победы  на
Каииве продолжались бесконечные пьяные  оргии.  Хмельное  до  беспамятства
хлестали все, кроме Ласаны, ее младшей  сестры  Симары,  Арасибо.  Арнака,
Вагуры  и  меня  самого,  да  еще  нескольких  более   рассудительных    и
благоразумных воинов.  Когда  пиршества  и  танцы  наконец  утихли  и  все
протрезвели, я собрал всех жителей Кумаки  во  главе  с  верховным  вождем
Манаури, главой рода Черепахи, на совет; мне важно  было  знать,  как  они
отнесутся к созданию в  Кумаке  такого  мощного  боевого  отряда,  который
навсегда отобьет у кого-либо охоту на нас нападать.
     Идею встретили со всеобщим восторгом, особенно доволен  был  Манаури,
обещавший всяческую поддержку во всех моих начинаниях.  Не откладывая,  мы
все, включая и женщин, сразу же принялись за осуществление  этого  благого
дела.  Они горячо поддержали нас, хотя на их долю выпала особенно  трудная
задача,  поскольку  теперь  только  часть    из    них    оставалась    на
сельскохозяйственных работах в поле, а значит, им предстояло трудиться  за
двоих: за  себя  и  своих  боевых  подруг,  изъявивших  желание  наряду  с
мужчинами обучаться военному ремеслу по примеру  тех  карибок,  которые  в
военном деле но уступали своим мужчинам.
     Военному делу я был обучен сызмальства. Живя еще в лесах Вирджинии, я
знал, что такое дисциплина, умел выследить врага,  любил оружие,  особенно
огнестрельное, словом, по натуре,  привычкам  и  симпатиям  был  настоящим
солдатом.  Теперь я решил привить эти навыки и своим друзьям-аравакам, ибо
араваки на Ориноко понимали, что для них это вопрос жизни или смерти.
     В Кумаке насчитывалось тогда около пятисот мужчин, женщин и детей,  а
в расположенной в трех милях от нас Сериме - неполных  триста  человек,  к
тому же истощенных опустошительной эпидемией оспы, занесенной испанцами из
Ангостуры,  а  также  бесконечными  племенными  раздорами  и  губительными
интригами старейшин.
     К обучению военному  делу  у  нас  приступило  более  ста  семидесяти
добровольцев, в том числе пятьдесят женщин, в основном девушек  и  молодых
жен наших воинов.  Женщины подчинялись Ласане, а весь учебный отряд мужчин
и женщин целиком - мне.  Мужчин я  разделил  на  восемь  групп,  во  главе
которых  стали  Арнак,  Вагура,  Мабукули,  Уаки,  Конауро,   Мигуэль    с
несколькими неграми, Мендука с десятком  своих  варраулов  и  я  с  особым
отрядом.  В этот отряд входили около двадцати лучших наших  разведчиков  и
шаман Арасибо.  Я не упомянул Манаури, поскольку он осуществлял  верховную
власть над всеми араваками, жившими на берегах Ориноко.
     Учеба с самого начала велась напряженно, в ускоренном темпе. Меня, да
и всех остальных радовало и приятно  удивляло,  что  энтузиазм  воинов  не
угасал, как вспыхнувшая солома, а напротив, с каждым днем все возрастал  -
араваки относились к  военным  занятиям  как  к  увлекательной  игре.  Дух
здорового соперничества вселял в их гордые сердца стремление быть  лучшим,
самым лучшим!  Самым  лучшим  в  стрельбе  из  мушкета  или  пистолета  по
подвижной цели, быть  лучшим  в  метании  копья  и  стрельбе  из  лука,  в
плавании, в нырянии и гребле.  Стать бегуном, догоняющим серну; борцом, не
знающим поражений; следопытом,  способным  прочитать  любые  следы;  уметь
слушать дыхание джунглей и подражать голосам птиц и зверей; постичь  тайны
земли, воды и неба; изучить все травы, цветы и корни в  джунглях,  познать
их лечебные свойства; развить в себе зоркость орла.
     Но и это еще не все.  Надлежало  до  тонкостей  постичь  все  военные
премудрости борьбы с врагом: как взаимодействовать в бою друг с  другом  и
отряд с отрядом, как закалять тело и дух,  воспитывать  в  себе  отвагу  и
мужество в сочетании с благородством и милосердием.
     С первых же дней я установил суровую и жесткую дисциплину, решив, что
плевелы при этом отсеются, слабые и  нестойкие  уйдут  сами,  а  в  отряде
останутся лишь наиболее сильные и выносливые.  Но результаты превзошли все
мои самые смелые ожидания.  Дисциплина никого не испугала,  и  приходилось
только удивляться,  сколь  глубоко  овладело  араваками  стремление  стать
сильными и способными противостоять врагу.  Наивысших  похвал  заслуживали
наши женщины.  Они не уступали мужчинам  ни  во  владении  оружием,  ни  в