|
муравьи стали нещадно кусать ее тело. Не выдержав, она откинула циновку,
он увидел ее лицо и вырезал его из дерева.
Он выполнял все обязанности, какие Акату на него возлагала как на
зятя, и делал это охотно, зная, что теща имеет право требовать от него
выкупа за дочь. Но Акату, хотя и не могла не отдать ему дочь, не хотела с
этим смириться и решила его убить. Грифы хитростью заманили охотника в
ловушку, чтобы там его заклевать. Лишь благодаря тому, что в последнюю
минуту Маканауро превратился в муху и незаметно улетел, ему удалось
спастись.
- А прекрасная жена последовала за ним? - спросил я.
- Нет, - ответил Манаури, - он лишился ее. Это очень поучительная
история - она ясно говорит: жених нес раньше большую ответственность, да и
у нас теперь тоже несет перед родителями невесты... или перед старейшинами
ее племени, - добавил он, лукаво подмигнув.
Я уж и без последнего намека понял скрытый смысл легенды: с меня
причитается старейшинам дар за Ласану. Но какой? Что было у меня ценного?
Взгляд мой упал на серебряный, украшенный драгоценными камнями пистолет,
заткнутый за пояс. Я вынул его и, протягивая Манаури, сказал:
- Прошу тебя, возьми! Более ценной и любимой вещи у меня нет. Я с
радостью даю его тебе!
Вожди даже языками прищелкнули от удивления: пистолет был подлинным
шедевром оружейного искусства и представлял собой большую ценность.
Манаури и сам опешил, игривая его улыбка исчезла, на лице отразилась
озабоченность. Он отшатнулся от пистолета чуть ли не со страхом во
взгляде.
- Пусть отсохнет у меня рука, - воскликнул он, - если я возьму это!
- А как же принятый у араваков долг жениха? - возразил я упрямо.
Манаури выпрямился. Лицо его выражало гордость, укор и волнение.
- Ты давно его выполнил, - произнес он строго, - и притом с избытком.
Ты дал аравакам в сто раз больше, чем стоит этот дорогой пистолет.
- Ты так считаешь? - рассмеялся я.
- Ты подарил нам дружбу!
- И мудрый совет, и сильную руку вождя! - поспешил не без лести
добавить Канауро.
- Не ты наш должник, а мы твои! - поддержал их Мабукули.
- Вы еще скажете, - пошутил я, - что одной девушки для меня мало.
- Если хочешь знать, мало! - живо согласился Манаури.
- Но, но! - запротестовала Ласана. - Ты верховный вождь, а болтаешь
глупости...
Мы все рассмеялись, нам было хорошо вместе и весело; пистолет я сунул
обратно за пояс.
Уаки, глава рода Арара, жестом попросил слова, а когда все обернулись
к нему, смерил Манаури ехидным взглядом и произнес:
- Все хорошо говорил Манаури, но история женитьбы Маканауро
закончилась не совсем так, как рассказал нам вождь...
- Значит, охотник не превратился в муху и не спасся?
- Нет, превратился и спасся. Но ты скрыл от нас важную вещь!
- Ну скажи, Уаки, что я скрыл от вас?
- Предание гласит, что прекрасная жена охотника вероломно предала
его, подчинилась матери и вместе с другими грифами хотела его убить. Разве
было не так?
- Правда, так, так, - признался Манаури.
- Вот подлая змея, если прежде она и впрямь его любила! - полушутя
выразил я возмущение. - Вот, значит, какие у вас женщины!
- Бывают и такие! - расхохотались вожди, и под нашим навесом вновь
воцарилось веселое оживление.
Ласана поначалу не промолвила ни слова - казалось, ее оскорбили злые
шутки, и лишь потом, когда шум немного утих, схватила меня ласково за руку
и проговорила достаточно громко, чтобы ее слышали вожди:
- Ты, Ян, их не слушай, это болтливые жабы, у них пустой и глупый
|
|