|
пора двигаться дальше.
- Ах, черт тебя возьми совсем! - восхитился Харниш. - Ни злобы, ни
обиды, хоть бы что! А ведь досталось тебе на орехи. Да ты просто золото,
а не конь!
И опять Боб обманул бдительность своего седока. Целый час он вел себя
примерно, а потом, так же внезапно, как всегда, повернул и поскакал об-
ратно. Харниш снова при помощи шпор и хлыста прогнал его галопом нес-
колько миль, прежде чем повернуть. Но тут Бобу пришла новая фантазия: он
начал пугаться деревьев, коров, кустарника. Волка, собственной тени -
словом, любого пустяка. Каждый раз, как Боб шарахался в сторону. Волк
ложился в тень и ждал, когда Харниш справится с конем.
Так прошел день. У Боба в запасе оказался еще один фокус: он делал
вид, что сейчас повернет обратно, но не поворачивал. Это было так же
утомительно, как сам поворот, потому что Харниш каждый раз понапрасну
сжимал шенкеля и напрягал все мышцы. А после нескольких мнимых поворо-
тов, усыпив подозрения своего седока. Боб и в самом деле поворачивал, и
Харниш опять, едва удержавшись в седле, хватался за его шею. До самого
вечера Боб не прекращал своих выходок; спокойно пропустив десяток машин
на дороге в Окленд, он вдруг вздумал разыграть панический страх перед
каким-то миниатюрным автомобильчиком. И уже под конец, возвращаясь в ко-
нюшню, он достойно закончил день, так круто повернув и так высоко задрав
передние ноги, что мартингал лопнул. Боб встал во весь рост на задних
ногах, ремень стремени разорвался, и Харниш чудом удержался в седле.
Но конь полюбился ему, и он не сожалел о покупке. Он видел, что в Бо-
бе нет ни злобы, ни коварства, - просто энергия его бьет через край; и
вдобавок у него больше ума, чем у обыкновенных лошадей. Живость, сметка
и редкая проказливость - вот его отличительные свойства. Для того чтобы
подчинить его своей воле, нужна твердая рука, неуклонная строгость, а
время от времени и суровое наказание.
- Увидим, кто кого. Боб, - неоднократно повторял Харниш своему норо-
вистому коню.
А вечером он сказал конюху:
- Ну и мошенник! Видели вы что-нибудь подобное? Лучшего конского мяса
мне не попадалось, а я на своем веку перепробовал его немало.
Потом он добавил, обращаясь к Бобу, который, по своему обыкновению,
нагнул голову и тыкался мордой ему в плечо:
- До свиданья, золотко мое! Увидимся в воскресенье утром. Не забудь
прихватить с собой все свои фокусы, разбойник ты этакий!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Всю неделю Харниш думал о Бобе чуть ли не столько же, сколько о Дид;
а так как в эти дни особенно крупных операций не проводилось, то мысли
его, вероятно, были заняты ими обоими в гораздо большей степени, чем фи-
нансовой игрой. Привычка Боба на всем скаку поворачивать обратно сильно
тревожила Харниша. Как отучить его от этого? Вдруг он встретит в горах
Дид и вдруг ему повезет и так выйдет, что они поедут рядом, а Боб
возьмет и завертится волчком, - вот будет некстати! Ему вовсе не улыба-
ется, чтобы она видела, как он валится вперед и цепляется за шею лошади.
Да и не очень красиво получится, если ему придется ускакать от своей
спутницы, обрабатывая жеребца хлыстом и шпорами.
Нужно придумать средство предупреждать эти молниеносные повороты, ос-
танавливать Боба прежде, чем он повернет. Поводьями тут ничего не сдела-
ешь. И шпоры не помогут. Остается хлыст. Но как остановить Боба хлыстом?
В эту неделю было много минут, когда Харниш, сидя в кресле за письменным
столом, забывал, где он, и, мысленно оседлав своего чудесного гнедого
жеребца, пытался помешать ему повернуть обратно. Одна из таких минут
наступила в конце недели, во время делового совещания с Хиганом. Адво-
кат, который излагал какой-то новый умопомрачительный проект, пленивший
|
|