- Это настоящий человек, - говорил Харниш по возвращении в  Сан-Фран-
циско приятелю в курительной клуба. - Уверяю вас, Гэллон, он просто  по-
разил меня. Правда, я всегда думал, что большие люди должны быть  такие,
но теперь я увидел это своими глазами. Он из тех, кто большие дела дела-
ет. Стоит только поглядеть на него. Такие встречаются один на тысячу, уж
это верно. С ним стоит знаться. Игру свою он ведет азартно, не  останав-
ливаясь ни перед чем, и, уж будьте спокойны, не бросит  карты.  Ручаюсь,
что он может проиграть или выиграть десять миллионов и глазом  не  морг-
нув.
   Галлон, попыхивая сигарой, слушал  эти  панегирики  и,  когда  Харниш
умолк, посмотрел на него с любопытством; но Харниш в эту минуту  заказы-
вал коктейли и не заметил взгляда приятеля.
   - Очевидно, он предложил вам какое-нибудь дело? - заметил Галлон.
   - Ничего подобного, и не думал. За ваше здоровье!
   Я просто хотел объяснить вам, что я теперь понимаю, как большие  люди
большие дела делают. Знаете, у меня было такое  чувство,  как  будто  он
все-все знает. Мне даже стыдно стало за себя.
   Харниш задумался, потом, помолчав, сказал:
   - Сдается мне, что я мог бы дать ему несколько очков вперед, если  бы
нам пришлось погонять упряжки лаек. А уж в покер или  в  добыче  россыпи
ему лучше со мной не тягаться. Наверно; и в берестовом челне  я  бы  его
осилил. И, пожалуй, я скорей выучусь  игре,  в  которую  он  играет  всю
жизнь, нежели он выучился бы моей игре на Севере.
 
 
   ГЛАВА ВТОРАЯ
 
   Вскоре после этого разговора Харниш  неожиданно  выехал  в  Нью-Йорк.
Причиной поездки послужило письмо Даусета - коротенькое письмецо в  нес-
колько строчек, отпечатанное на пишущей машинке. Но Харниш ликовал,  чи-
тая его. Он вспомнил, как однажды в Темпас-Бьютте, когда не хватало чет-
вертого партнера, к нему,  зеленому  пятнадцатилетнему  юнцу,  обратился
старый заядлый картежник: "Садись, парнишка, бери карту". Такое  же  ра-
достное волнение испытывал он и сейчас.
   За сухим, деловитым тоном письма ему  чудились  неразгаданные  тайны.
"Наш мистер Ховисон посетит вас  в  гостинице.  Можете  ему  довериться.
Нельзя, чтобы нас видели вместе.  Вы  все  поймете  после  разговора  со
мной". Харниш читал и перечитывал письмо. Вот оно! Наконец-то он дождал-
ся крупной игры, и, видимо, ему предлагают принять в  ней  участие.  Для
чего же еще может один человек приказывать другому проехаться через весь
континент?
   Они встретились - при посредничестве "нашего" мистера  Ховисона  -  в
великолепной загородной вилле на Гудзоне. Согласно полученному  распоря-
жению, Харниш приехал на виллу в частной легковой машине,  которая  была
ему предоставлена. Он не знал, чья это машина; не знал  он  также,  кому
принадлежат нарядный загородный дом и широкие обсаженные  деревьями  лу-
жайки перед ним. Даусет, уже прибывший на виллу,  познакомил  Харниша  с
еще одним лицом, но Харнишу имя его и так было известно: он сразу  узнал
Натаниэла Леттона: Харниш десятки раз видел его  портреты  в  газетах  и
журналах, читал о месте, которое он занимает в высших финансовых кругах,
об университете в Даратоне, построенном на его средства. Он  тоже  пока-
зался Харнишу человеком, имеющим власть, но вместе с тем он до удивления
не походил на Даусета. Впрочем, одну общую черту  Харниш  подметил:  оба
производили впечатление необычайно опрятных людей; во всем же  остальном
они были совершенно разные. Худой, даже изможденный на вид, Леттон напо-
минал холодное пламя, словно каким-то таинственным образом  под  ледяной
наружностью этого человека пылал неистовый жар тысячи солнц. В этом впе-
чатлении больше всего повинны были глаза - огромные, серые, они  лихора-
дочно сверкали на костлявом, точно  у  скелета,  лице,  обтянутом  исси-
ня-бледной, какой-то неживой кожей. Ему было лет пятьдесят, на  плешивой