|
- Это настоящий человек, - говорил Харниш по возвращении в Сан-Фран-
циско приятелю в курительной клуба. - Уверяю вас, Гэллон, он просто по-
разил меня. Правда, я всегда думал, что большие люди должны быть такие,
но теперь я увидел это своими глазами. Он из тех, кто большие дела дела-
ет. Стоит только поглядеть на него. Такие встречаются один на тысячу, уж
это верно. С ним стоит знаться. Игру свою он ведет азартно, не останав-
ливаясь ни перед чем, и, уж будьте спокойны, не бросит карты. Ручаюсь,
что он может проиграть или выиграть десять миллионов и глазом не морг-
нув.
Галлон, попыхивая сигарой, слушал эти панегирики и, когда Харниш
умолк, посмотрел на него с любопытством; но Харниш в эту минуту заказы-
вал коктейли и не заметил взгляда приятеля.
- Очевидно, он предложил вам какое-нибудь дело? - заметил Галлон.
- Ничего подобного, и не думал. За ваше здоровье!
Я просто хотел объяснить вам, что я теперь понимаю, как большие люди
большие дела делают. Знаете, у меня было такое чувство, как будто он
все-все знает. Мне даже стыдно стало за себя.
Харниш задумался, потом, помолчав, сказал:
- Сдается мне, что я мог бы дать ему несколько очков вперед, если бы
нам пришлось погонять упряжки лаек. А уж в покер или в добыче россыпи
ему лучше со мной не тягаться. Наверно; и в берестовом челне я бы его
осилил. И, пожалуй, я скорей выучусь игре, в которую он играет всю
жизнь, нежели он выучился бы моей игре на Севере.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вскоре после этого разговора Харниш неожиданно выехал в Нью-Йорк.
Причиной поездки послужило письмо Даусета - коротенькое письмецо в нес-
колько строчек, отпечатанное на пишущей машинке. Но Харниш ликовал, чи-
тая его. Он вспомнил, как однажды в Темпас-Бьютте, когда не хватало чет-
вертого партнера, к нему, зеленому пятнадцатилетнему юнцу, обратился
старый заядлый картежник: "Садись, парнишка, бери карту". Такое же ра-
достное волнение испытывал он и сейчас.
За сухим, деловитым тоном письма ему чудились неразгаданные тайны.
"Наш мистер Ховисон посетит вас в гостинице. Можете ему довериться.
Нельзя, чтобы нас видели вместе. Вы все поймете после разговора со
мной". Харниш читал и перечитывал письмо. Вот оно! Наконец-то он дождал-
ся крупной игры, и, видимо, ему предлагают принять в ней участие. Для
чего же еще может один человек приказывать другому проехаться через весь
континент?
Они встретились - при посредничестве "нашего" мистера Ховисона - в
великолепной загородной вилле на Гудзоне. Согласно полученному распоря-
жению, Харниш приехал на виллу в частной легковой машине, которая была
ему предоставлена. Он не знал, чья это машина; не знал он также, кому
принадлежат нарядный загородный дом и широкие обсаженные деревьями лу-
жайки перед ним. Даусет, уже прибывший на виллу, познакомил Харниша с
еще одним лицом, но Харнишу имя его и так было известно: он сразу узнал
Натаниэла Леттона: Харниш десятки раз видел его портреты в газетах и
журналах, читал о месте, которое он занимает в высших финансовых кругах,
об университете в Даратоне, построенном на его средства. Он тоже пока-
зался Харнишу человеком, имеющим власть, но вместе с тем он до удивления
не походил на Даусета. Впрочем, одну общую черту Харниш подметил: оба
производили впечатление необычайно опрятных людей; во всем же остальном
они были совершенно разные. Худой, даже изможденный на вид, Леттон напо-
минал холодное пламя, словно каким-то таинственным образом под ледяной
наружностью этого человека пылал неистовый жар тысячи солнц. В этом впе-
чатлении больше всего повинны были глаза - огромные, серые, они лихора-
дочно сверкали на костлявом, точно у скелета, лице, обтянутом исси-
ня-бледной, какой-то неживой кожей. Ему было лет пятьдесят, на плешивой
|
|