трудное: спустить лодку на воду, когда вскроется река. Тщетно бродил он,
спотыкаясь, падая, двигаясь ползком - днем по талому снегу,  вечером  по
затвердевшему насту, - в поисках еще одной белки, чтобы жизненная  энер-
гия проворного зверька перешла в силу его мышц и помогла ему  перетащить
лодку через ледяную стену у берега и столкнуть на воды реки.
   Только двадцатого мая Стюарт наконец вскрылся. Ледоход начался в пять
часов утра; день уже сильно прибавился, и Харниш, приподнявшись, мог ви-
деть, как идет лед. Но Элия уже ко всему был безучастен;  сознание  едва
теплилось в нем, и он лежал без движения. А  лед  несся  мимо,  огромные
льдины наскакивали на берег, выворачивая корни деревьев, отваливая сотни
тонн земли. От этих чудовищной силы толчков  все  кругом  содрогалось  и
раскачивалось. Час спустя ледоход приостановился: где-то ниже по течению
образовался затор. Тогда река стала вздуваться, все выше поднимался лед,
пока он не поднялся над берегом. Вода с верховьев все прибывала, неся на
себе все новые и новые тонны льда. Громадные  глыбы  с  ужасающей  силой
сталкивались, лезли друг  на  друга,  стремительно  подскакивали  вверх,
словно арбузное семечко, зажатое ребенком между большим  и  указательным
пальцем; вдоль обоих берегов выросла ледяная стена. Потом затор  прорва-
ло, и грохот сшибающихся и трущихся друг о друга льдин стал еще  оглуши-
тельней. С час продолжался ледоход. Вода в реке быстро убывала. Но ледя-
ная стена по-прежнему высилась над берегом.
   Наконец прошли последние льдины, и впервые за полгода  Харниш  увидел
чистую воду. Он знал, что ледоход не кончился, торосы в верховьях в  лю-
бую минуту могли сорваться с места и двинуться вниз по реке, но  положе-
ние было отчаянное, нужда заставляла действовать немедля. Элия так осла-
бел, что мог умереть с минуты на минуту, И сам он далеко не был  уверен,
хватит ли у него сил спустить лодку на воду. Оставалось одно - пойти  на
риск. Если дожидаться второго ледохода, Элия наверняка умрет,  а  скорее
всего - они умрут оба. Если же он сумеет спустить лодку,  если  опередит
второй ледоход, если их не затрет льдинами с верхнего течения Юкона, ес-
ли ему повезет и в этом и еще во многом другом, тогда они  доберутся  до
Шестидесятой Мили и будут спасены, если - опять-таки если - у него  дос-
танет сил причалить на Шестидесятой Миле.
   Он принялся за дело. Ледяная стена возвышалась на пять футов над  тем
местом, где стояла лодка. Прежде всего он разыскал удобный спуск: пройдя
несколько шагов, он увидел льдину, которая достигала до  верха  стены  и
отлого спускалась к реке. Промучившись целый час, он подтащил туда  лод-
ку. Его тошнило от слабости, и временами ему казалось, что  он  слепнет:
он ничего не видел, в глазах плясали световые пятна и точки,  словно  их
засыпало алмазной пылью; сердце колотилось у самого горла,  дыхание  пе-
рехватывало. Элия не подавал признаков жизни; он лежал  не  шевелясь,  с
закрытыми глазами. Харниш один сражался с судьбой. В конце концов  после
нечеловеческих усилий он прочно установил лодку на верху ледяной  стены;
не удержавшись на ногах, он упал на колени и ползком начал перетаскивать
в лодку одеяло, ружье и ведерко. Топор он бросил. Ради него пришлось  бы
еще раз проползти двадцать футов туда и обратно, а Харниш  хорошо  знал,
что если топор и понадобится, то некому будет действовать им.
   Харниш и не подозревал, как трудно будет  перетащить  Элию  в  лодку.
Дюйм за дюймом, с частыми передышками, он поволок его по земле и по  ос-
колкам льда к борту лодки. Но положить его в лодку ему не удалось.  Будь
это неподвижный груз такого же веса и объема, его  куда  легче  было  бы
поднять, чем обмякшее тело, Элии. Харниш не мог справиться с этим  живым
грузом потому, что он провисал в середине, как полупустой мешок  с  зер-
ном. Харниш, стоя в лодке, тщетно пытался втащить  туда  товарища.  Все,
чего он добился, - это приподнять над бортом голову  и  плечи  Элии.  Но
когда он отпустил его, чтобы перехватить ниже, Элия опять соскользнул на
лед.
   С отчаяния Харниш прибег к крайнему средству. Он ударил Элию по лицу.
   - Господи боже ты мой! Мужчина ты или нет? - закричал он. -  На  вот,
черт тебя дери, на!