кивали нагруженные нарты через огромные ледяные глыбы. Здесь собаки были
почти бесполезны, они только зря замучились, замучились и люди.  В  этот
вечер они прошли лишний час, чтобы хоть  отчасти  наверстать  потерянное
время.
   Проснувшись наутро, они увидели, что их одеяла на десять дюймов засы-
паны снегом. Собаки зарылись в снег и не проявляли ни малейшего  желания
вылезти из теплой норы. Свежевыпавший снег сулил тяжелую  дорогу:  нарты
уже не будут скользить быстро и легко, а людям придется по очереди  идти
впереди упряжки и лыжами уминать снег, чтобы лайки  не  увязали  в  нем.
Этот снег ничуть не похож на тот, который известен жителям Юга. Он твер-
дый, мелкий и сухой, совсем как сахар. Если  подбросить  его  ногой,  он
взлетает в воздух со свистом, точно песок. Из него нельзя лепить снежки,
потому что он состоит не из хлопьев, которые можно плотно скатать, а  из
кристаллов - крохотных геометрически правильных кристалликов. В  сущнос-
ти, это вовсе и не снег, а иней.
   Сильно потеплело, было всего лишь двадцать градусов ниже нуля, и пут-
ники обливались потом, несмотря на то, что подняли  наушники  и  скинули
рукавицы. До Сороковой Мили они добрались только на другой  день,  но  и
там Харниш не остановился  передохнуть,  -  он  забрал  почту  и  продо-
вольствие и немедленно отправился дальше. Назавтра, после  полудня,  они
сделали привал в устье реки Клондайк. За последние сутки они не встрети-
ли ни души и сами прокладывали тропу по снегу. Никто еще в эту  зиму  не
спускался южнее Сороковой Мили, и легко могло случиться,  что  Харниш  и
Кама окажутся единственными за весь год  путниками  на  проложенной  ими
тропе. В те времена на Юконе было безлюдно. Между рекой Клондайк  и  по-
селком Дайя. У Соленой Воды на шестьсот миль раскинулась снежная  пусты-
ня, и было только два пункта, где Харниш мог надеяться увидеть живых лю-
дей: две фактории - Шестидесятая Миля и Форт-Селкерк.  В  летние  месяцы
можно было встретить индейцев в устьях рек Стюарт и Белой, у Большого  и
Малого Лосося и на берегах озера Ле-Барж; но теперь, среди зимы,  индей-
цы, конечно, ушли в горы на охоту за лосями.
   В тот вечер, когда они сделали привал в устье Клондайка, Харниш,  за-
кончив работу, не сразу лег спать. Если бы с ним был кто-нибудь  из  его
белых приятелей, он сказал бы ему, что "нюхом чует"  богатство.  Оставив
на стоянке Каму, который забылся тяжелым сном под двойным слоем  заячьих
шкур, и собак, свернувшихся в снегу, он надел лыжи и взобрался на  высо-
кий берег, за которым начиналась широкая терраса. Но ели росли здесь так
густо, что мешали оглядеться по сторонам, и он пересек террасу и немного
поднялся по крутому склону горы, замыкающей ее.  Отсюда  ему  виден  был
Клондайк, впадающий под прямым углом с востока в Юкон, и величавый изгиб
к югу самого Юкона. Слева" ниже по течению, в сторону Лосиной горы,  под
яркими звездами белела река, которую лейтенант Шватка назвав  Белой.  Но
Харниш увидел ее задолго до того,  как  этот  бесстрашный  исследователь
Арктики перевалил через Чилкут и поплыл на плоту вниз по Юкону.
   Однако Харниш не глядел на горные склоны. Взор его привлекала  обшир-
ная терраса: вдоль всего ее края река была достаточно глубока для прича-
ла судов.
   - Подходящее местечко, ничего не скажешь, - пробормотал он.  -  Здесь
можно построить город на сорок тысяч жителей. Дело за малым - найти  зо-
лото. - С минуту он раздумывал. - Ежели выйдет десять долларов с  каждой
промывки, и то хорошо. Такая будет золотая горячка, какой Аляска еще  не
видала! А если здесь не найдется, то где-нибудь поблизости. Надо всю до-
рогу приглядываться к местности, выбирать - где можно заложить город.
   Он еще постоял, глядя на пустынную террасу,  и  воображение  рисовало
ему заманчивые картины близкого будущего - если его надежды оправдаются.
Он мысленно расставлял лесопильни, торговые помещения,  салуны,  кабаки,
длинные ряды жилищ золотоискателей. По улицам взад и вперед снуют тысячи
прохожих, а у дверей лавок стоят тяжелые сани с товаром и длинные упряж-
ки собак. И еще он видел, как эти сани мчатся по главной улице и дальше,
по замерзшему Клондайку, к воображаемому золотому прииску.