|
руг Беркли сводили целые рощи старых эвкалиптов.
Трамвайные линии тянули в горы, а в то же время шел обмер окрестных
лугов, разбивка их на городские кварталы, намечались места будущих
бульваров и парков - все по последнему слову науки. Прокладывали канали-
зационные и водопроводные трубы, широкие ровные улицы мостили щебнем из
принадлежащих Харнишу каменоломен, тротуары заливали цементом. Покупате-
лю оставалось только выбрать участок, нанять архитектора и начать стро-
ить. Когда открылись пригородные трамвайные линии, окрестности Окленда
сразу оживились, и задолго до того, как был закончен мол для переправы,
их стали заселять новые домовладельцы. Земельные участки принесли Харни-
шу огромную прибыль. Чуть ли не в один день силой своих миллионов он су-
мел превратить сельскую местность в образцовый квартал городских особня-
ков.
Но все деньги, которые текли ему в руки, он немедля вкладывал в дру-
гие предприятия. Трамвайных вагонов требовалось так много, что он открыл
собственный вагоностроительный завод. И, несмотря на то, что земля
сильно вздорожала, он продолжал приобретать участки под строительство
фабрик и домов. По совету Уилкинсона он приступил к переделке почти всех
ранее действовавших трамвайных путей. Легкие, устаревшего образца рельсы
были сняты и заменены новыми, тяжелыми. Он скупал угловые участки на уз-
ких улицах и без сожаления отдавал их городу, чтобы можно было срезать
углы и трамваи могли свободно мчаться на полной скорости. Кроме того,
еще предстояло проложить трамвайную линию до конца мола, с ответвления-
ми, которые охватят все районы Окленда, Аламеды и Беркли. С таким же
размахом планировалась система водоснабжения. Только образцовое обслужи-
вание могло оправдать огромную затрату капитала, вложенного Харнишем в
земельную собственность. Он был полон решимости превратить Окленд в та-
кой город, где каждому хотелось бы поселиться. Выстроив несколько
больших отелей, он открыл общедоступные парки с аттракционами, а для бо-
лее изысканной публики - картинные галереи и загородные клубы. Еще до
того, как увеличилось население Окленда, городской транспорт стал прино-
сить хороший доход. Харниш был уверен, что риск оправдает себя и что он
весьма разумно помещает свой капитал.
- Окленду требуется первоклассный театр, - решил он и, после безус-
пешных попыток заинтересовать местных капиталистов, сам взялся за это
дело: только он один предвидел, что недалеко то время, когда в городе
появится двести тысяч новых жителей.
Но как бы он ни был завален делами, воскресные дни он посвящал про-
гулкам в горы. Однако, вопреки ожиданиям, не зимняя непогода прекратила
эти прогулки в обществе Дид. В одну из суббот она сказала ему, чтобы он
не рассчитывал встретить ее завтра, а на его настойчивые вопросы ответи-
ла:
- Я продала Маб.
С минуту Харниш не мог выговорить ни слова. Ее поступок допускал так
много толкований, что Харниш не знал, как отнестись к нему. Ведь это
граничило с изменой. А может, она очутилась без средств? А вдруг она хо-
чет таким способом дать ему понять, что он ей надоел? Или...
- Что случилось? - с трудом выдавил он наконец.
- Я не могу платить сорок пять долларов за тонну сена, - ответила
Дид.
- Только потому вы продали Маб? - спросил он, пристально глядя ей в
лицо; он отлично помнил ее рассказы о том, как пять лет назад она сумела
продержать кобылу всю зиму, хотя сено стоило шестьдесят долларов.
- Нет, не только. Содержание брата тоже обходится теперь дороже, и
мне пришлось сделать выбор. Я решила, что раз я не могу прокормить обо-
их, то лучше отказаться от Маб, чем от брата.
Глубокая печаль охватила Харниша. Он вдруг ощутил гнетущую пустоту.
Что же это будет за воскресенье - без Дид? И еще много-много воскресений
без нее? Он в полной растерянности барабанил пальцами по столу.
- Кто купил Маб? - спросил он.
|
|