руг Беркли сводили целые рощи старых эвкалиптов.
   Трамвайные линии тянули в горы, а в то же время шел  обмер  окрестных
лугов, разбивка их  на  городские  кварталы,  намечались  места  будущих
бульваров и парков - все по последнему слову науки. Прокладывали канали-
зационные и водопроводные трубы, широкие ровные улицы мостили щебнем  из
принадлежащих Харнишу каменоломен, тротуары заливали цементом. Покупате-
лю оставалось только выбрать участок, нанять архитектора и начать  стро-
ить. Когда открылись пригородные трамвайные линии,  окрестности  Окленда
сразу оживились, и задолго до того, как был закончен мол для  переправы,
их стали заселять новые домовладельцы. Земельные участки принесли Харни-
шу огромную прибыль. Чуть ли не в один день силой своих миллионов он су-
мел превратить сельскую местность в образцовый квартал городских особня-
ков.
   Но все деньги, которые текли ему в руки, он немедля вкладывал в  дру-
гие предприятия. Трамвайных вагонов требовалось так много, что он открыл
собственный вагоностроительный завод.  И,  несмотря  на  то,  что  земля
сильно вздорожала, он продолжал приобретать  участки  под  строительство
фабрик и домов. По совету Уилкинсона он приступил к переделке почти всех
ранее действовавших трамвайных путей. Легкие, устаревшего образца рельсы
были сняты и заменены новыми, тяжелыми. Он скупал угловые участки на уз-
ких улицах и без сожаления отдавал их городу, чтобы можно  было  срезать
углы и трамваи могли свободно мчаться на полной  скорости.  Кроме  того,
еще предстояло проложить трамвайную линию до конца мола, с  ответвления-
ми, которые охватят все районы Окленда, Аламеды и  Беркли.  С  таким  же
размахом планировалась система водоснабжения. Только образцовое обслужи-
вание могло оправдать огромную затрату капитала, вложенного  Харнишем  в
земельную собственность. Он был полон решимости превратить Окленд в  та-
кой город,  где  каждому  хотелось  бы  поселиться.  Выстроив  несколько
больших отелей, он открыл общедоступные парки с аттракционами, а для бо-
лее изысканной публики - картинные галереи и загородные  клубы.  Еще  до
того, как увеличилось население Окленда, городской транспорт стал прино-
сить хороший доход. Харниш был уверен, что риск оправдает себя и что  он
весьма разумно помещает свой капитал.
   - Окленду требуется первоклассный театр, - решил он и,  после  безус-
пешных попыток заинтересовать местных капиталистов, сам  взялся  за  это
дело: только он один предвидел, что недалеко то время,  когда  в  городе
появится двести тысяч новых жителей.
   Но как бы он ни был завален делами, воскресные дни он  посвящал  про-
гулкам в горы. Однако, вопреки ожиданиям, не зимняя непогода  прекратила
эти прогулки в обществе Дид. В одну из суббот она сказала ему, чтобы  он
не рассчитывал встретить ее завтра, а на его настойчивые вопросы ответи-
ла:
   - Я продала Маб.
   С минуту Харниш не мог выговорить ни слова. Ее поступок допускал  так
много толкований, что Харниш не знал, как отнестись  к  нему.  Ведь  это
граничило с изменой. А может, она очутилась без средств? А вдруг она хо-
чет таким способом дать ему понять, что он ей надоел? Или...
   - Что случилось? - с трудом выдавил он наконец.
   - Я не могу платить сорок пять долларов за  тонну  сена,  -  ответила
Дид.
   - Только потому вы продали Маб? - спросил он, пристально глядя  ей  в
лицо; он отлично помнил ее рассказы о том, как пять лет назад она сумела
продержать кобылу всю зиму, хотя сено стоило шестьдесят долларов.
   - Нет, не только. Содержание брата тоже обходится  теперь  дороже,  и
мне пришлось сделать выбор. Я решила, что раз я не могу прокормить  обо-
их, то лучше отказаться от Маб, чем от брата.
   Глубокая печаль охватила Харниша. Он вдруг ощутил  гнетущую  пустоту.
Что же это будет за воскресенье - без Дид? И еще много-много воскресений
без нее? Он в полной растерянности барабанил пальцами по столу.
   - Кто купил Маб? - спросил он.