бумажной обертке.
   - Вот она, эта дурацкая история, - пробурчал он жене.
   Через час Жюльен увидал, как человек, расклеивавший объявления,  при-
шел и унес с собой этот огромный сверток; он тотчас же бросился за  этим
человеком. "Вот я сейчас узнаю, в чем секрет, на первом же углу".
   Он стоял и с нетерпением ждал, пока наклейщик намазывал своей толстой
кистью оборотную сторону объявления. Едва только он наклеил его на  сте-
ну, как Жюльен, сгоравший от любопытства, увидел  чрезвычайно  подробное
объявление в" сдаче внаем с публичных тортов того самого старого дома, о
кагором так часто упоминалось в разговорах г-на де Реналя с женой.
   Торги были назначены на завтра в два часа, в зале  городской  ратуши.
Присуждение объявлялось действительным с тог"  момента,  когда  погаснет
третья свечка. Жюльен был ужасно разочарован, но все же  ему  показалось
странным, что объявление вывешивают накануне торгов. Как же об этом  ус-
пеют узнать все желающие принять в них участке? А впрочем, это  объявле-
ние, помеченное истекшим числом двухнедельной давности, хоть он и прочел
его от первого до последнего слова трижды, в разных местах, ровно ничего
ему не объяснило.
   Он отправился взглянуть, что это за дом. Привратник, не заметив  его,
с таинственным видом пояснял соседу.
   - Э, что там! Напрасно стараться... Господин Малон обещал ему, что он
получит его за триста франков. Мэр вздумал было артачиться,  -  так  его
сейчас же в епископат вытребовали, к старшему викарию де Фрилеру.
   Появление Жюльена, по-видимому, сильно смутило друзей, они больше  не
промолвили ни слова.
   Жюльен не преминул отправиться на торги. В еле освещенном зале толпи-
лась масса народу, но все както странно приглядывались  друг  к  дружке.
Затем все взоры устремились к столу, где на оловянном блюде Жюльен  уви-
дел три маленьких зажженных огарка. Судебный  пристав  крикнул:  "Триста
франков, господа!"
   - Триста франков! Совсем одурели, - тихонько сказал какой-то  человек
своему соседу. Жюльен случайно оказался между ними.
   - Да ведь ему больше восьмисот цена. Ну-ка я дерну надбавку.
   - Ну, что тебе за радость, скажи? Охота тебе злить господина  Малона,
господина Вально, епископа да еще этого старшего викария  де  Фрилера  и
всю эту шайку.
   - Триста двадцать! - крикнул другой.
   - Дурень! - выругался сосед. - А вот тут шпион мэра, гляди-ка, -  до-
бавил он, кивая на Жюльена.
   Жюльен мигом обернулся, чтобы расправиться с обидчиком, но два  прия-
теля франшконтейца уже не обращали на него  ни  малейшего  внимания.  Их
хладнокровие передалось и ему. В этот момент последний огарок вспыхнул и
потух, и тягучий голос судебного пристава объявил во  всеуслышание,  что
дом передается на девять лет г-ну  де  Сен-Жиро,  начальнику  канцелярии
префектуры, за триста тридцать франков.
   Как только мэр вышел из зала, начались пересуды.
   - Вот вам лишних тридцать франков в городскую казну, доход с глупости
Грожо, - говорил один.
   - Но господин де Сен-Жиро расправится с Грожо, - отвечали ему.  -  Он
попомнит ему эти тридцать франков!
   - Экая подлость! - говорил толстяк, слева от Жюльена. - Да  за  такой
дом я бы восемьсот дал, пустил бы его под свою фабрику, да еще в барышах
остался бы.
   - Что же вы хотите? - отвечал ему молодой фабрикант из  либералов.  -
Ведь де Сен-Жиро - член конгрегации. Четверо детей, и все на стипендиях.
Эдакий бедняк! Вот и пришлось накинуть ему на содержание  пятьсот  фран-
ков, только и всего.
   - И подумать только, сам мэр ничего тут поделать не  мог,  -  заметил
третий. - А уж какой роялист лютый, дальше некуда, только вот разве  что
не ворует!