- Я их продам и отдам деньги господину Жюльену, чтобы он не остался в
дураках, если будет жить у нас.
   Жюльен бросился целовать его со слезами на глазах. Мать расплакалась,
а Жюльен, взяв малыша на колени, начал объяснять ему, что  не  надо  так
говорить: "остался в дураках", - что так только лакеи говорят. Видя, что
его объяснения доставляют удовольствие г-же де Реналь, он начал придумы-
вать разные забавные примеры, поясняющие, что значит "остаться  в  дура-
ках".
   - Я понимаю, - сказал Станислав. - Это как ворона осталась в дураках:
она сыр уронила, и, лисица его схватила, а лисица-то была льстецом.
   Госпожа де Реналь, не помня себя от счастья, то и дело бросалась  це-
ловать детей, а для этого ей надо было всякий раз немножко опереться  на
Жюльена.
   Вдруг дверь распахнулась - вошел г-н  де  Реналь  Его  суровая  недо-
вольная физиономия являла удивительный контраст с той  теплой  радостью,
которая померкла, едва лишь он показался. Г-жа де Реналь побледнела: она
чувствовала, что сейчас неспособна чтолибо отрицать. Жюльен сразу завла-
дел разговором и громко стал рассказывать мэру про серебряную  кружечку,
которую хотел продать Станислав Сперва  г-н  де  Реналь  нахмурил  брови
просто по привычке, услышав слово "деньги". "Когда при мне  упоминают  о
презренном металле, - заявил он, - это всегда бывает предисловием к  то-
му, чтобы вытянуть что-нибудь из моего кошелька".
   Но на этот раз дело было не только в деньгах, - его подозрения усили-
лись. Радостное оживление жены и детей в его отсутствие отнюдь  не  дос-
тавляло удовольствия человеку, одолеваемому столь щекотливым тщеславием.
Жена стала с гордостью рассказывать ему, какие милые, остроумные примеры
придумывает Жюльен, объясняя своим ученикам незнакомые им выражения.
   - Да, да, - отвечал он, - вот так-то он и охлаждает любовь  детей  ко
мне - ему ведь ничего не стоит быть для них во сто раз милее меня, ибо я
для них, в сущности, начальство. Да, все у нас теперь,  словно  нарочно,
идет к тому, чтобы выставить законную власть в отталкивающем виде.  Нес-
частная Франция!
   Но у г-жи де Реналь вовсе не было охоты разбираться во всех  оттенках
мрачного недовольства своего супруга. У нее мелькнула надежда провести с
Жюльеном целых двенадцать часов. Ей надо было сделать массу всяких поку-
пок в городе, и она заявила, что непременно хочет пообедать  в  кабачке;
как ни возражал ее муж, как ни сердился, она не уступила. Дети пришли  в
полный восторг от  одного  слова  "кабачок",  которое  наши  современные
скромники произносят с таким упоением.
   Господин де Реналь покинул жену в первой же  галантерейной  лавке,  в
которую она зашла: ему необходимо было повидать  кое-кого.  Он  вернулся
еще более мрачным, чем был утром: он убедился, что весь город  только  и
говорит, что о нем и о Жюльене. На самом же деле еще ни одна душа не ре-
шилась намекнуть ему на кое-какие обидные для него подробности городских
сплетен. Все, что передавали г-ну мэру, имело касательство только к  од-
ному интересующему всех вопросу: останется ли Жюльен у него на шестистах
франках или уйдет на восемьсот к директору дома призрения.
   Сей директор, повстречав г-на де Реналя в обществе, напустил на  себя
ледяной вид. Это был прием, не лишенный ловкости: в провинции так  редка
опрометчивость, так редки бросающиеся в глаза  поступки,  что  их  потом
разбирают, переворачивают и толкуют на все лады.
   Господин Вально был то, что за сто лье от Парижа называют  пройдохой;
бывают такие натуры - наглые и бесстыжие от природы. Его преуспеяние на-
чиная с 1815 года помогло развернуться этим  прекрасным  качествам.  Он,
можно сказать, прямо царствовал в Верьере под началом  г-на  де  Реналя,
но, будучи намного энергичнее его и ничем не брезгуя, он во все совался,
вечно носился туда-сюда, кому-то писал, с кем-то говорил, не считался ни
с какими унижениями и, отнюдь ни на что не претендуя, ухитрился в  конце
концов сильно поколебать авторитет своего мэра в глазах церковных  влас-
тей. Г-н Вально действовал так: он обращался к местным лавочникам и  го-