|
удар кулака, что все в комнате задрожало. - Да ведь это напечатанное
анонимное письмо и письма Вально написаны на одной и той же бумаге!
"Наконец-то... - подумала г-жа де Реналь. Сделав вид, что совершенно
ошеломлена этим открытием, и чувствуя, что она уже больше не в состоянии
выдавить из себя ни слова, она прошла в глубину комнаты и села на диван.
С этой минуты битву можно было считать выигранной, ей стоило немало
труда удержать г-на де Реналя, порывавшегося немедленно отправиться к
предполагаемому автору анонимного письма и потребовать у него объясне-
ний.
- Ну, как вы не понимаете, что устроить сейчас сцену господину
Вально, не имея достаточных доказательств, было бы в высшей степени не-
разумно? Вам завидуют, сударь, а кто виноват в этом? Ваши таланты, ваше
мудрое управление, ваш тонкий вкус, о котором свидетельствуют построен-
ные вами здания, приданое, которое я вам принесла, а в особенности то
довольно крупное наследство, которое нам достанется от моей милой тетуш-
ки, - о нем, как вы знаете, ходят весьма преувеличенные слухи... Так вот
все это, разумеется, и делает вас первым лицом в Верьере.
- Вы забываете о моем происхождении, - слегка усмехнувшись, сказал
г-н де Реналь.
- Вы один из самых знатных дворян в округе, - с готовностью подхвати-
ла г-жа де Реналь. - Если бы у короля были развязаны руки и он мог бы
воздавать должное происхождению, вы, разумеется, были бы уже в палате
пэров и все прочее. И вот, занимая такое блестящее положение, вы хотите
дать завистникам повод для пересудов?
Затеять разговор с господином Вально об его анонимном письме - это
значит распространить по всему Верьеру, да что я говорю, - по всему Бе-
зансону и даже по всему департаменту, что этот ничтожный буржуа, которо-
го неосмотрительно приблизил к себе один из Реналей, сумел оскорбить
его. Да если бы даже эти письма, которые сейчас попали вам в руки, дали
вам основания думать, что я отвечала на любовь господина Вально, вам бы
следовало убить меня, - я бы это стократ заслуживала, - но ни в коем
случае не обнаруживать перед ним своего гнева. Не забудьте, что все ваши
соседи только того и ждут, чтобы отомстить вам за ваше превосходство:
вспомните, что в тысяча восемьсот шестнадцатом году вы содействовали не-
которым арестам. Тот беглец, которого поймали на крыше...
- Я вижу, у вас нет ни уважения, ни привязанности ко мне! - восклик-
нул г-н де Реналь с горечью, которую вызывали в нем такие воспоминания.
- И меня так и не сделали пэром!
- Я думаю, друг мой! - с улыбкой отвечала г-жа де Реналь, - что я
когда-нибудь буду богаче вас, что я ваша супруга вот уже двенадцать лет
и что в силу всего этого я должна иметь голос в доме, а особенно в этой
сегодняшней истории. Если вы предпочитаете мне какого-то господина
Жюльена, - прибавила она явно обиженным тоном, - я готова уехать и про-
вести зиму у моей тетушки.
Эта фраза была сказана как нельзя более удачно. В ней чувствовалась
непреклонность, едва прикрытая вежливостью, она заставила г-на де Реналя
решиться. Однако, по провинциальному обычаю, он долго еще продолжал го-
ворить, снова и снова приводя все свои доводы. Жена не мешала ему выго-
вориться - в голосе его все еще прорывалась злоба. Наконец эта пустопо-
рожняя болтовня, продолжавшаяся целых два часа, довела до полного изне-
можения супруга, который всю ночь провел, беснуясь от ярости. Он решил
твердо и бесповоротно, каким образом ему следует вести себя по отношению
к г-ну Вально, Жюльену и даже к Элизе.
Раз или два во время этой тягостной сцены г-жа де Реналь чуть было не
прониклась сочувствием к несомненно искреннему горю этого человека, ко-
торый на протяжении двенадцати лет был ее другом. Но истинная страсть
эгоистична. К тому же она с минуты на минуту ждала, что он расскажет ей
об анонимном письме, которое получил накануне, но он так и не признался
в этом А г-жа де Реналь не могла чувствовать себя в полной безопасности,
не зная, какие мысли могло внушить это письмо человеку, от которого за-
|
|