удар кулака, что все в комнате задрожало. -  Да  ведь  это  напечатанное
анонимное письмо и письма Вально написаны на одной и той же бумаге!
   "Наконец-то... - подумала г-жа де Реналь. Сделав вид, что  совершенно
ошеломлена этим открытием, и чувствуя, что она уже больше не в состоянии
выдавить из себя ни слова, она прошла в глубину комнаты и села на диван.
   С этой минуты битву можно было считать выигранной, ей  стоило  немало
труда удержать г-на де Реналя, порывавшегося  немедленно  отправиться  к
предполагаемому автору анонимного письма и потребовать у  него  объясне-
ний.
   - Ну, как вы  не  понимаете,  что  устроить  сейчас  сцену  господину
Вально, не имея достаточных доказательств, было бы в высшей степени  не-
разумно? Вам завидуют, сударь, а кто виноват в этом? Ваши таланты,  ваше
мудрое управление, ваш тонкий вкус, о котором свидетельствуют  построен-
ные вами здания, приданое, которое я вам принесла, а  в  особенности  то
довольно крупное наследство, которое нам достанется от моей милой тетуш-
ки, - о нем, как вы знаете, ходят весьма преувеличенные слухи... Так вот
все это, разумеется, и делает вас первым лицом в Верьере.
   - Вы забываете о моем происхождении, -  слегка  усмехнувшись,  сказал
г-н де Реналь.
   - Вы один из самых знатных дворян в округе, - с готовностью подхвати-
ла г-жа де Реналь. - Если бы у короля были развязаны руки и  он  мог  бы
воздавать должное происхождению, вы, разумеется, были бы  уже  в  палате
пэров и все прочее. И вот, занимая такое блестящее положение, вы  хотите
дать завистникам повод для пересудов?
   Затеять разговор с господином Вально об его анонимном  письме  -  это
значит распространить по всему Верьеру, да что я говорю, - по всему  Бе-
зансону и даже по всему департаменту, что этот ничтожный буржуа, которо-
го неосмотрительно приблизил к себе один  из  Реналей,  сумел  оскорбить
его. Да если бы даже эти письма, которые сейчас попали вам в руки,  дали
вам основания думать, что я отвечала на любовь господина Вально, вам  бы
следовало убить меня, - я бы это стократ заслуживала, -  но  ни  в  коем
случае не обнаруживать перед ним своего гнева. Не забудьте, что все ваши
соседи только того и ждут, чтобы отомстить вам  за  ваше  превосходство:
вспомните, что в тысяча восемьсот шестнадцатом году вы содействовали не-
которым арестам. Тот беглец, которого поймали на крыше...
   - Я вижу, у вас нет ни уважения, ни привязанности ко мне! -  восклик-
нул г-н де Реналь с горечью, которую вызывали в нем такие  воспоминания.
- И меня так и не сделали пэром!
   - Я думаю, друг мой! - с улыбкой отвечала г-жа де  Реналь,  -  что  я
когда-нибудь буду богаче вас, что я ваша супруга вот уже двенадцать  лет
и что в силу всего этого я должна иметь голос в доме, а особенно в  этой
сегодняшней истории.  Если  вы  предпочитаете  мне  какого-то  господина
Жюльена, - прибавила она явно обиженным тоном, - я готова уехать и  про-
вести зиму у моей тетушки.
   Эта фраза была сказана как нельзя более удачно. В  ней  чувствовалась
непреклонность, едва прикрытая вежливостью, она заставила г-на де Реналя
решиться. Однако, по провинциальному обычаю, он долго еще продолжал  го-
ворить, снова и снова приводя все свои доводы. Жена не мешала ему  выго-
вориться - в голосе его все еще прорывалась злоба. Наконец эта  пустопо-
рожняя болтовня, продолжавшаяся целых два часа, довела до полного  изне-
можения супруга, который всю ночь провел, беснуясь от ярости.  Он  решил
твердо и бесповоротно, каким образом ему следует вести себя по отношению
к г-ну Вально, Жюльену и даже к Элизе.
   Раз или два во время этой тягостной сцены г-жа де Реналь чуть было не
прониклась сочувствием к несомненно искреннему горю этого человека,  ко-
торый на протяжении двенадцати лет был ее другом.  Но  истинная  страсть
эгоистична. К тому же она с минуты на минуту ждала, что он расскажет  ей
об анонимном письме, которое получил накануне, но он так и не  признался
в этом А г-жа де Реналь не могла чувствовать себя в полной безопасности,
не зная, какие мысли могло внушить это письмо человеку, от которого  за-