ные либералы поговаривают, - впрочем,  это,  конечно,  преувеличение,  -
будто рука городского садовника сделалась значительно  более  суровой  с
тех пор, как господин викарий Малой завел обычай присваивать себе  плоды
этой стрижки.
   Сей юный священнослужитель был прислан из Безансона несколько лет то-
му назад для наблюдения за аббатом Шеланом и еще несколькими кюре в  ок-
рестностях Старый полковой лекарь, участник итальянской  кампании,  уда-
лившийся на покой в Верьер и бывший при жизни, по словам мэра,  сразу  и
якобинцем и бонапартистом, как-то раз осмелился  попенять  мэру  на  это
систематическое уродование прекрасных деревьев.
   - Я люблю тень, - отвечал г-н де Реналь с тем оттенком высокомерия  в
голосе, какой допустим при разговоре с полковым лекарем, кавалером орде-
на Почетного Легиона, - я люблю тень и  велю  подстригать  мои  деревья,
чтобы они давали тень. И я не знаю, на что еще годятся деревья, если они
не могут, как, например, полезный орех, приносить доход.
   Вот оно, великое слово, которое все решает в Верьере:  приносить  до-
ход; к этому, и только к этому сводятся неизменно мысли более  чем  трех
четвертей всего населения.
   Приносить доход - вот довод, который управляет всем в  этом  городке,
показавшемся вам столь красивым. Чужестранец, очутившийся здесь, пленен-
ный красотой прохладных, глубоких долин, опоясывающих городок, вообража-
ет сперва, что здешние обитатели весьма восприимчивы к красоте; они  без
конца твердят о красоте своего края; нельзя отрицать, что они очень  це-
нят ее, ибо она-то привлекает чужестранцев, чьи деньги обогащают  содер-
жателей гостиниц, а это, в свою очередь, в силу  действующих  законов  о
городских пошлинах приносит доход городу.
   Однажды в погожий осенний день г-н де Реналь  прогуливался  по  Аллее
Верности под руку со своей супругой. Слушая рассуждения своего мужа, ко-
торый разглагольствовал с важным видом, г-жа де Реналь следила беспокой-
ным взором за движениями трех мальчиков. Старший,  которому  можно  было
дать лет одиннадцать, то и дело подбегал к парапету с  явным  намерением
взобраться на него Нежный голос произносил тогда имя Адольфа, и  мальчик
тут же отказывался от своей смелой затеи. Г-же де Реналь  на  вид  можно
было дать лет тридцать, но она была еще очень миловидна.
   - Как бы ему потом не пришлось пожалеть, этому выскочке из Парижа,  -
говорил г-н де Реналь оскорбленным тоном, и его обычно бледные щеки  ка-
зались еще бледнее. - У меня найдутся друзья при дворе...
   Но хоть я и собираюсь на протяжении двухсот страниц рассказывать  вам
о провинции, все же я не такой варвар, чтобы изводить вас  длиннотами  и
мудреными обиняками провинциального разговора.
   Этот выскочка из Парижа, столь ненавистный мэру, был не кто иной, как
г-н Аппер, который два дня тому назад ухитрился проникнуть не  только  в
тюрьму и в верьерский дом призрения, но также и в больницу,  находящуюся
на безвозмездном попечении господина мэра и самых видных  домовладельцев
города.
   - Но, - робко отвечала г-жа де Реналь, - что может вам  сделать  этот
господин из Парижа, если вы распоряжаетесь имуществом бедных с такой ще-
петильной добросовестностью?
   - Он и приехал сюда только затем, чтобы охаять нас,  а  потом  пойдет
тискать статейки в либеральных газетах.
   - Да ведь вы же никогда их не читаете, друг мой.
   - Но нам постоянно твердят об этих якобинских статейках; все это  нас
отвлекает и мешает нам делать добро. Нет, что касается меня,  я  никогда
не прощу этого нашему кюре
 
 
   III
   ИМУЩЕСТВО БЕДНЫХ
 
   Добродетельный кюре, чуждый всяких происков, поистине благодать божья