|
ные либералы поговаривают, - впрочем, это, конечно, преувеличение, -
будто рука городского садовника сделалась значительно более суровой с
тех пор, как господин викарий Малой завел обычай присваивать себе плоды
этой стрижки.
Сей юный священнослужитель был прислан из Безансона несколько лет то-
му назад для наблюдения за аббатом Шеланом и еще несколькими кюре в ок-
рестностях Старый полковой лекарь, участник итальянской кампании, уда-
лившийся на покой в Верьер и бывший при жизни, по словам мэра, сразу и
якобинцем и бонапартистом, как-то раз осмелился попенять мэру на это
систематическое уродование прекрасных деревьев.
- Я люблю тень, - отвечал г-н де Реналь с тем оттенком высокомерия в
голосе, какой допустим при разговоре с полковым лекарем, кавалером орде-
на Почетного Легиона, - я люблю тень и велю подстригать мои деревья,
чтобы они давали тень. И я не знаю, на что еще годятся деревья, если они
не могут, как, например, полезный орех, приносить доход.
Вот оно, великое слово, которое все решает в Верьере: приносить до-
ход; к этому, и только к этому сводятся неизменно мысли более чем трех
четвертей всего населения.
Приносить доход - вот довод, который управляет всем в этом городке,
показавшемся вам столь красивым. Чужестранец, очутившийся здесь, пленен-
ный красотой прохладных, глубоких долин, опоясывающих городок, вообража-
ет сперва, что здешние обитатели весьма восприимчивы к красоте; они без
конца твердят о красоте своего края; нельзя отрицать, что они очень це-
нят ее, ибо она-то привлекает чужестранцев, чьи деньги обогащают содер-
жателей гостиниц, а это, в свою очередь, в силу действующих законов о
городских пошлинах приносит доход городу.
Однажды в погожий осенний день г-н де Реналь прогуливался по Аллее
Верности под руку со своей супругой. Слушая рассуждения своего мужа, ко-
торый разглагольствовал с важным видом, г-жа де Реналь следила беспокой-
ным взором за движениями трех мальчиков. Старший, которому можно было
дать лет одиннадцать, то и дело подбегал к парапету с явным намерением
взобраться на него Нежный голос произносил тогда имя Адольфа, и мальчик
тут же отказывался от своей смелой затеи. Г-же де Реналь на вид можно
было дать лет тридцать, но она была еще очень миловидна.
- Как бы ему потом не пришлось пожалеть, этому выскочке из Парижа, -
говорил г-н де Реналь оскорбленным тоном, и его обычно бледные щеки ка-
зались еще бледнее. - У меня найдутся друзья при дворе...
Но хоть я и собираюсь на протяжении двухсот страниц рассказывать вам
о провинции, все же я не такой варвар, чтобы изводить вас длиннотами и
мудреными обиняками провинциального разговора.
Этот выскочка из Парижа, столь ненавистный мэру, был не кто иной, как
г-н Аппер, который два дня тому назад ухитрился проникнуть не только в
тюрьму и в верьерский дом призрения, но также и в больницу, находящуюся
на безвозмездном попечении господина мэра и самых видных домовладельцев
города.
- Но, - робко отвечала г-жа де Реналь, - что может вам сделать этот
господин из Парижа, если вы распоряжаетесь имуществом бедных с такой ще-
петильной добросовестностью?
- Он и приехал сюда только затем, чтобы охаять нас, а потом пойдет
тискать статейки в либеральных газетах.
- Да ведь вы же никогда их не читаете, друг мой.
- Но нам постоянно твердят об этих якобинских статейках; все это нас
отвлекает и мешает нам делать добро. Нет, что касается меня, я никогда
не прощу этого нашему кюре
III
ИМУЩЕСТВО БЕДНЫХ
Добродетельный кюре, чуждый всяких происков, поистине благодать божья
|
|