|
вслух, совершенно забыв о находившемся тут же тюремщике. - Этому попу
хочется попасть в газеты, и уж, конечно, он этого добьется. Ах, гнусные
провинциалы! В Париже мне не пришлось бы терпеть таких унижений. Там
шарлатанят искуснее. Приведите этого преподобного отца, - сказал он, на-
конец, тюремщику, весь обливаясь потом.
Тюремщик перекрестился и вышел, весь сияя.
Преподобный отец оказался невообразимым уродом и еще более невообра-
зимо грязным. На дворе шел холодный дождь, и от этого в каземате было
совсем темно и еще сильнее чувствовалась промозглая сырость. Поп сделал
попытку облобызать Жюльена и, обратившись к нему с увещеванием, чуть бы-
ло не пустил слезу. Самое гнусное ханжество так и лезло в глаза; никогда
еще за всю свою жизнь Жюльен не испытывал такого бешенства.
Не прошло и четверти часа после прихода этого попа, а Жюльен уже
чувствовал себя жалким трусом. Впервые смерть показалась ему чудовищной.
Он представлял себе, во что обратится его тело, когда он начнет разла-
гаться через два дня после казни... и прочее в таком же роде.
Он чувствовал, что вот-вот выдаст себя, обнаружив свою слабость, или
бросится на этого попа и задушит его своими кандалами, но вдруг у него
мелькнула мысль отправить этого святошу отслужить за него сегодня же са-
мую долгую мессу в сорок франков.
И так как время уже приближалось к полудню, поп удалился.
XLIV
Едва он вышел, Жюльен дал волю слезам. Он плакал долго, и плакал от-
того, что должен умереть. Потом мало-помалу он стал думать о том, что
если бы г-жа де Реналь была в Безансоне, он бы признался ей в своем ма-
лодушии...
И в ту самую минуту, когда он больше всего горевал о том, что возле
него нет его обожаемой возлюбленной, он услышал шаги Матильды.
"Худшее из мучений в тюрьме - это невозможность запереть свою дверь",
- подумал он. Все, что ни говорила ему Матильда, только раздражало его.
Она рассказала ему, что г-н Вально, который в день суда уже знал о
назначении его в префекты, осмелился посмеяться над г-ном де Фрилером,
прельстившись соблазном вынести Жюльену смертный приговор.
- "Что за фантазия пришла в голову вашему приятелю, - только что ска-
зал мне господин де Фрилер, - пробуждать и дразнить мелкое тщеславие
этой мещанской аристократии! Зачем ему понадобилось говорить о кастах?
Он им просто-таки сам подсказал, как им следовало поступить в их полити-
ческих интересах: эти простачки и не помышляли об этом и уже готовы были
слезу пустить. Но кастовая сторона дела заслонила для них ужас смертного
приговора. Наде признаться, что господин Сорель очень наивен в делах.
Если нам не удастся испросить ему помилование, смерть его будет своего
рода самоубийством".
Матильда не могла рассказать Жюльену того, о чем и сама она пока еще
даже не подозревала, а именно, что аббат де Фрилер, видя, что Жюльен -
уже человек конченый, счел за благо для своего честолюбия постараться
стать его преемником.
Жюльен едва владел собой от бессильной ярости и раздражения.
- Ступайте послушать мессу за спасение моей души, - сказал он Ма-
тильде, - дайте мне хоть минуту покоя.
Матильда, и без того терзавшаяся ревностью из-за длительных визитов
г-жи де Реналь и только что узнавшая об ее отъезде, догадалась о причине
скверного настроения Жюльена и залилась слезами.
Горе ее было искренне. Жюльен видел это и только еще больше раздра-
жался. Он испытывал неодолимую потребность остаться одному; но как этого
добиться?
Наконец Матильда после тщетных уговоров и попыток смягчить его ушла,
и он остался один, но чуть ли не в ту же минуту появился Фуке.
|
|