вечной признательности. Я отрекаюсь от своего разума - будь моим повели-
телем.
   Жюльен, не помня себя, чуть было не бросился опять за лестницей, что-
бы снова подняться к ней. В конце концов благоразумие одержало верх.
   Проникнуть в особняк со стороны сада было не такто просто.  Ему  уда-
лось взломать одну из дверей подвала; когда  он  пробрался  в  дом,  ему
пришлось, соблюдая величайшую осторожность и  стараясь  производить  как
можно меньше шума, взломать дверь в собственную комнату. В своем  смяте-
нии он оставил в той комнате, которую он только что так  поспешно  поки-
нул, все, вплоть до ключа от двери, он  лежал  в  кармане  его  сюртука.
"Только бы она догадалась спрятать эти бренные останки", - подумал он.
   Наконец усталость превозмогла его бурное счастье, и, когда уже  стало
всходить солнце, он заснул глубоким сном.
   Звонок к завтраку еле разбудил его; он спустился в  столовую.  Вскоре
появилась и Матильда. Какой блаженный миг,  какая  отрада  для  гордости
Жюльена, когда он увидел сияющие любовью глаза этой красавицы, перед ко-
торой все преклонялись; но благоразумие его вскоре забило тревогу.
   Под предлогом, что она будто бы не успела  как  следует  причесаться,
Матильда заколола свои волосы, так что Жюльен с первого взгляда мог убе-
диться, какую великую жертву она принесла отрезав для него  ночью  прядь
своих волос. Если бы это прелестное лицо можно  было  чем-нибудь  испор-
тить, то Матильда почти добилась своего: вся правая сторона ее  прекрас-
ных пепельнобелокурых волос была отрезана кое-как, на полпальца от голо-
вы.
   За завтраком все поведение Матильды вполне соответствовало  ее  опро-
метчивой выходке Можно было подумать, что ей не терпелось объявить всему
свету, какую безумную страсть питает она к Жюльену  К  счастью,  в  этот
день г-н де Ла-Моль и маркиза  были  чрезвычайно  поглощены  предстоящей
раздачей голубых лент и тем, что герцог де Шон был при этом  обойден.  К
концу завтрака Матильда, разговаривая с Жюльеном, вдруг назвала его "мой
повелитель". Он вспыхнул до корней волос.
   Объяснялось ли это простой случайностью,  или  об  этом  позаботилась
г-жа де Ла-Моль, но в течение всего этого дня Матильда ни на  минуту  не
оставалась одна. Вечером, выходя из гостиной в столовую, она все же улу-
чила момент и шепнула Жюльену:
   - Все мои планы расстроены. Вы верите, что это не уловка с моей  сто-
роны? Мама только что распорядилась, чтобы одна из ее служанок  спала  у
меня в комнате.
   Этот день промелькнул с молниеносной быстротой. Жюльен не помнил себя
от счастья. На другой день с семи часов утра он уже сидел в  библиотеке,
он надеялся, что м-ль де Ла-Моль зайдет туда; он написал  ей  длиннейшее
письмо.
   Однако он увидел ее только много часов спустя, уже  за  завтраком  На
этот раз она была причесана необыкновенно тщательно; при помощи каких-то
чудесных ухищрений то место, где  была  отхвачена  прядь,  было  искусно
скрыто. Она взглянула на Жюльена раз или два, но вежливым и невозмутимым
взором - ив голову не могло бы прийти, что она способна назвать его "мой
повелитель".
   Жюльен чуть не задохнулся от удивления... Матильда почти упрекала се-
бя за все, что она ради него сделала.
   Поразмыслив хорошенько, она пришла к заключению, что, может быть, это
и не совсем заурядный человек, но, во всяком случае, не настолько выдаю-
щийся, чтобы стоило ради него совершать все эти безумства. А вообще  го-
воря, она вовсе не думала о любви; ей сегодня наскучило любить.
   Что же касается Жюльена, он переживал все это, как мог бы  переживать
подросток, мальчик в шестнадцать лет. Ужасное сомнение, изумление, отча-
яние терзали его попеременно в продолжение всего завтрака, который пока-
зался ему бесконечным.
   Едва только появилась возможность, не нарушая приличий,  выйти  из-за
стола, он бросился сломя голову на конюшню, сам оседлал  свою  лошадь  и