|
- то такая девушка, как я, может позволить себе поступиться своей добро-
детелью только ради действительно достойного человека. Никто никогда не
скажет про меня, что я прельстилась красивыми усиками или умением ловко
сидеть в седле. Нет, меня пленили его глубокие рассуждения о будущем,
которое ожидает Францию, его мысли о грядущих событиях, которые могут
оказаться сходными с революцией тысяча шестьсот восемьдесят восьмого го-
да в Англии. Да, я прельстилась, - отвечала она своим угрызениям, - да,
я слабая женщина, но по крайней мере мне хоть не вскружили голову, как
какой-нибудь безмозглой кукле, просто внешние качества! Его лицо отража-
ет высокую душу, этим-то оно и пленило меня.
Если произойдет революция, то почему бы Жюльену Сорелю не сыграть в
ней роль Ролана, а мне - госпожи Ролан? Эта роль мне нравится больше,
чем роль госпожи де Сталь: безнравственное поведение в наше время было
бы большим препятствием. Ну уж меня-то наверняка нельзя будет еще раз
упрекнуть в слабости, - я бы умерла со стыда".
Надо признаться, впрочем, что не всегда рассуждения Матильды были так
уж серьезны, как мысли, которые мы только что привели.
Она иной раз украдкой смотрела на Жюльена и в каждом его движении на-
ходила неизъяснимую прелесть.
"Теперь можно не сомневаться, - говорила она себе, - я своего доби-
лась; у него, конечно, и в мыслях нет, что он может иметь какие-то права
на меня.
Какой несчастный вид был у бедного мальчика, когда он с таким глубо-
ким чувством сделал мне это признание в любви, в саду, неделю тому на-
зад! Это ли не доказательство? И надо сознаться, с моей стороны было в
высшей степени странно сердиться на него за эти слова, в которых было
столько глубокого уважения, столько чувства. Разве я не жена его? Ведь
так естественно, что он это сказал, и, признаться, он был очень мил.
Жюльен продолжал любить меня даже после этих бесконечных, разговоров,
когда я изо дня в день и, по правде сказать, так безжалостно рассказыва-
ла ему обо всех моих минутных увлечениях этими великосветскими юношами,
к которым он так меня ревнует! А ведь у меня это было просто от нестер-
пимой скуки, среди которой мне приходится жить. Ах, если бы он только
знал, сколь мало они для него опасны! Какими бесцветными они мне кажутся
по сравнению с ним; и все совершенно одинаковы, точно списаны друг с
друга".
Углубившись в эти размышления и делая вид, что она очень занята, -
чтобы не вступать в разговор с матерью, которая на нее смотрела, - Ма-
тильда рассеянно чертила карандашом в своем альбоме Один из профилей,
который она только что набросала, изумил и обрадовал ее: он был порази-
тельно похож на Жюльена. "Это глас провидения! Вот истинное чудо любви!
- в восторге воскликнула она. - Я, совершенно не думая об этом, нарисо-
вала его портрет".
Она бросилась к себе в комнату, заперлась на ключ, взяла краски и
принялась усердно писать портрет Жюльена. Но у нее ничего не получалось;
профиль, который она набросала случайно, все-таки имел наибольшее
сходство. Матильда пришла в восхищение; она увидела в этом неоспоримое
доказательство великой страсти.
Она оставила свой альбом, когда уже совсем стемнело и маркиза присла-
ла за ней, чтобы ехать в Итальянскую оперу. Матильда думала только об
одном: хорошо бы увидать Жюльена Тогда можно будет уговорить мать, чтобы
она пригласила и его ехать с ними.
Но Жюльен не появился, и в ложе наших дам оказались только самые зау-
рядные личности. Во время первого акта Матильда ни на минуту не переста-
вала мечтать о своем возлюбленном с увлечением и страстью Но во втором
акте одна любовная ария - мелодия эта поистине была достойна Чимарозы -
поразила ее в самое сердце. Героиня оперы пела: "Я должна наказать себя
за ту беспредельную любовь, которую я чувствую к нему; я слишком люблю
его!"
С той минуты как Матильда услыхала эту восхитительную арию, все в ми-
|
|