|
Сад этот был очень большой, и разбит он был с изумительным вкусом то-
му назад несколько лет. Но деревья росли здесь со времен достопамятного
Прео-Клера, столь прославившегося в царствование Генриха III. Им было
более ста лет. От них веяло каким-то диким привольем.
Мессинджер.
Он только что собрался написать Фуке, чтобы отменить свое предыдущее
распоряжение, когда услышал, что бьет одиннадцать. Он громко стукнул
задвижкой и несколько раз повернул ключ в дверном замке своей комнаты,
словно запирался на ночь. Затем, крадучись, пошел посмотреть, что дела-
ется в доме, в особенности на пятом этаже, где жили слуги. Нигде ничего
особенного не происходило. У одной из горничных г-жи де Ла-Моль была ве-
черинка, собравшиеся весело попивали пунш. "Те, что там гогочут, - поду-
мал Жюльен, - не могут участвовать в этой ночной засаде, - они были бы
настроены посерьезней".
Наконец он пробрался в самый темный угол сада. "Если они решили не
посвящать в это дело здешних слуг, то люди, которым поручено схватить
меня, явятся, очевидно, через садовую ограду.
Если господин де Круазенуа все это хладнокровно обдумал, он, разуме-
ется, должен был бы сообразить, что для репутации особы, на которой он
собирается жениться, более безопасно схватить меня, прежде чем я успею
проникнуть в ее комнату".
Он произвел настоящую рекогносцировку, и весьма тщательную. "Ведь тут
на карту поставлена моя честь, - думал он, - и если я чего-нибудь не
предусмотрю и попаду впросак, напрасно я потом буду говорить себе: "Ах,
я об этом не подумал", - все равно я себе этого никогда не прощу". Пого-
да была на редкость ясная: тут уж надеяться было не на что. Луна взошла
около одиннадцати, и сейчас, в половине первого, она заливала ярким све-
том весь фасад особняка, выходивший в сад.
"Нет, она просто с ума сошла! - думал Жюльен. Пробило час, но в окнах
графа Норбера все еще был виден свет. Никогда за всю свою жизнь Жюльен
не испытывал такого страха: во всей этой затее ему со всех сторон мере-
щились одни только опасности, и он не чувствовал ни малейшего пыла.
Он пошел, притащил огромную лестницу, подождал минут пять - может
быть, она еще одумается? - и ровно в пять минут второго приставил лест-
ницу к окну Матильды. Он поднялся тихонько, держа пистолет в руке, удив-
ляясь про себя, что его до сих пор не схватили. Когда он поравнялся с
окном, оно бесшумно раскрылось.
- Наконец-то! - сказала ему Матильда, явно волнуясь. - Я уже целый
час слежу за всеми вашими движениями.
Жюльен чувствовал себя в высшей степени растерянно; он не знал, как
ему следует себя вести, и не испытывал никакой любви. Стараясь преодо-
леть свое замешательство, он подумал, что надо держаться посмелей, и по-
пытался обнять Матильду.
- Фи, - сказала она, отталкивая его.
Очень довольный тем, что его оттолкнули, он поспешно огляделся по
сторонам. Луна светила так ярко, что тени от нее в комнате Матильды были
совсем черные. "Очень может быть, что тут где-нибудь и спрятаны люди,
только я их не вижу", - подумал он.
- Что это у ваг в боковом кармане, - спросила Матильда, обрадовав-
шись, что нашлась какая-то тема для разговора.
Она была в мучительнейшем состоянии: все чувства, которые она преодо-
левала в себе, - стыдливость, скромность, столь естественные в девушке
благородного происхождения, - теперь снова овладели ею, и это была нас-
тоящая пытка.
- У меня тут оружие всех родов, в том числе и пистолеты, - отвечал
Жюльен, довольный не менее ее, что может что-то сказать.
- Надо опустить лестницу, - сказала Матильда.
- Она огромная. Как бы не разбить окна внизу в гостиной или на антре-
|
|