Маркизу действительно нужен был своего рода начальник штаба, который мог
бы привести в стройный, удобообозримый порядок все его денежные дела.
   Госпожа де Ла-Моль, несмотря  на  свой  весьма  сдержанный  характер,
иногда  насмехалась  над  Жюльеном.  Все   непроизвольное,   порожденное
чувствительностью внушает ужас знатным дамам - это антипод благопристой-
ности. Маркиз два-три раза заступался за Жюльена: "Если он смешон в  ва-
шей гостиной, он преуспевает за своим письменным  столом..."  Жюльен,  с
своей стороны, считал, что он проник в тайну  маркизы.  Она  становилась
благосклонной и проявляла интерес ко всему, едва только лакей произносил
имя барона де Ла-Жумата. Это  было  до  крайности  холодное  существо  с
бесстрастной физиономией. Барон был  невысок  ростом,  худ,  безобразен,
превосходно одет, постоянно бывал при дворе и обладал даром ни о чем ни-
чего не говорить. Таков был его образ мыслей Г-жа де Ла-Моль впервые  за
всю свою жизнь почувствовала бы себя истинно счастливой, если бы ей уда-
лось сделать его супругом своей дочери.
 
 
   VI
   ОТТЕНКИ ПРОИЗНОШЕНИЯ
 
   Их высокое назначение -  невозмутимо  обсуждать  мелкие  происшествия
повседневной жизни народов. Им надлежит  предотвращать  своею  мудростью
великую ярость гнева, вспыхивающею из-за ничтожных причин или из-за  ка-
ких-либо событий, которые в устах молвы искажаются до неузнаваемости.
   Гораций.
 
   Для приезжего, только что высадившегося на сушу, да который еще к то-
му же из гордости не позволял себе никогда задавать вопросов, Жюльен  не
натворил никаких чрезмерных глупостей. Однажды неожиданный ливень загнал
его в кафе на улице Сент-Оноре, где какой-то рослый  человек  в  толстом
суконном сюртуке, изумленный его угрюмым взором, глянул на него, в  свою
очередь, совсем так же, как некогда в  Безансоне  возлюбленный  красотки
Аманды.
   Жюльен столько раз упрекал себя за то, что оставил  безнаказанным  то
первое оскорбление, что теперь не мог стерпеть этого взгляда. Он  потре-
бовал объяснений. Человек в сюртуке разразился в ответ площадной бранью;
все, кто был в кафе, окружили их,  прохожие  останавливались  у  дверей.
Жюльен, как провинциал, из предосторожности постоянно носил с собой  ма-
ленькие пистолеты; рука его судорожно сжимала их в  кармане.  Однако  он
благоразумно сдержался и ограничился тем, что ежеминутно повторял своему
противнику:
   - Ваш адрес, милостивый государь. Я презираю вас.
   Упорство, с каким он повторял эти семь слов,  наконец,  подействовало
на толпу.
   - А в самом деле! Пусть тот, который так разорался, даст ему свой ад-
рес.
   Человек в сюртуке, слыша этот  неоднократно  повторенный  настойчивый
возглас, швырнул  в  лицо  Жюльену  с  полдюжины  визитных  карточек.  К
счастью, ни одна не задела его лица; Жюльен дал себе слово не браться за
пистолеты, пока его не тронут. Противник удалился, но несколько раз обо-
рачивался на ходу, грозя Жюльену кулаками и осыпая его бранью.
   Жюльен весь обливался потом. "Так, значит, любое ничтожество может до
такой степени взволновать меня! - в бешенстве воскликнул он про себя.  -
Как же убить в себе эту унизительную чувствительность?"
   Если бы он только мог, он тут же вызвал бы его на дуэль. Его останав-
ливало лишь одно: как найти секунданта в этом необъятном Париже? У  него
не было никаких друзей. Он завязал кой-какие знакомства, но все его зна-
комые, один за другим, спустя несколько недель как-то отдалялись от  не-
го. "Я не располагаю к общительности, - думал он, - и вот как жестоко  я
за это наказан". Наконец ему пришло в голову разыскать некоего отставно-