этим ужасно бледным, а теперь вдруг ярко зардевшимся щекам крестьянского
мальчика. И вдруг она расхохоталась безудержно и весело. Совсем как дев-
чонка. Она смеялась над самой собой и  просто  опомниться  не  могла  от
счастья. Как! Так вот он каков, этот гувернер! А она-то представляла се-
бе грязного неряху-попа, который будет орать на ее детей и сечь их  роз-
гами.
   - Как, сударь, - промолвила она, наконец, - вы знаете латынь?
   Это обращение "сударь" так удивило Жюльена, что  он  даже  на  минуту
опешил.
   - Да, сударыня, - робко ответил он.
   Госпожа де  Реналь  была  в  таком  восторге,  что  решилась  сказать
Жюльену:
   - А вы не будете очень бранить моих мальчиков?
   - Я? Бранить? - переспросил удивленный Жюльен - А почему?
   - Нет, право же, сударь, - добавила она после маленькой  паузы,  и  в
голосе ее звучало все больше и больше волнения, - вы будете добры к ним,
вы мне это обещаете?
   Услышать снова, что его совершенно всерьез называет  "сударем"  такая
нарядная дама, - это поистине превосходило все ожидания  Жюльена;  какие
бы воздушные замки он ни строил себе в детстве, он  всегда  был  уверен,
что ни одна знатная дама не удостоит его разговором, пока на нем не  бу-
дет красоваться роскошный военный мундир. А г-жа  де  Реналь,  со  своей
стороны, была  введена  в  полнейшее  заблуждение  нежным  цветом  лица,
большими черными глазами Жюльена и его  красивыми  кудрями,  которые  на
этот раз вились еще больше обычного, потому что он по дороге, чтобы  ос-
вежиться, окунул голову в бассейн городского фонтана. И вдруг, к ее нео-
писуемой радости, это воплощение девической застенчивости оказалось  тем
страшным гувернером, которого она, содрогаясь за своих  детей,  рисовала
себе грубым чудовищем! Для такой безмятежной души, какою  была  г-жа  де
Реналь, столь внезапный переход от того, чего она так боялась,  к  тому,
что она теперь увидела, был целым событием. Наконец она пришла в себя  и
с удивлением обнаружила, что стоит у подъезда своего дома с этим молодым
человеком в простой рубахе, и совсем рядом с ним.
   - Идемте, сударь, - сказала она несколько смущенным тоном.
   Еще ни разу в жизни г-же де Реналь  не  случалось  испытывать  такого
сильного волнения, вызванного столь исключительно приятным чувством, ни-
когда еще не бывало с ней, чтобы мучительное беспокойство и страхи  сме-
нялись вдруг такой чудесной явью. Значит, ее хорошенькие мальчики, кото-
рых она так лелеяла, не попадут в руки грязного, сварливого попа!  Когда
она вошла в переднюю, она обернулась к Жюльену, робко шагавшему  позади.
На лице его при виде такого роскошного дома изобразилось глубокое  изум-
ление, и от этого он показался еще милее г-же де Реналь.  Она  никак  не
могла поверить себе, и главным образом потому, что  всегда  представляла
себе гувернера не иначе, как в черном костюме.
   - Но неужели это правда, сударь? - промолвила она снова, останавлива-
ясь и замирая от страха. (А что, если это вдруг окажется  ошибкой,  -  а
она-то так радовалась, поверив этому! - Вы в самом деле знаете латынь?
   Эти слова задели гордость Жюльена и вывели его  из  того  сладостного
забытья, в котором он пребывал вот уже целые четверть часа.
   - Да, сударыня, - ответил он, стараясь принять как можно более холод-
ный вид - Я знаю латынь не хуже, чем господин кюре, а иногда он по своей
доброте даже говорит, что я знаю лучше его.
   Госпоже де Реналь показалось теперь, что у Жюльена очень злое лицо  -
он стоял в двух шагах от нее. Она подошла к нему и сказала вполголоса:
   - Правда, ведь вы не станете в первые же дни сечь  моих  детей,  даже
если они и не будут знать уроков?
   Ласковый, почти умоляющий тон этой прекрасной дамы  так  подействовал
на Жюльена, что все его намерения поддержать  свою  репутацию  латиниста
мигом улетучились. Лицо г-жи де Реналь было так близко, у самого его ли-
ца, он вдыхал аромат летнего женского платья, а это было нечто столь не-