|
седала маркиза. Здесь были маркиз де Круазенуа, граф де Келюс, виконт де
Люз и еще двое или трое молодых офицеров, друзей Норбера и его сестры
Вся эта компания располагалась на большом голубом диване Возле дивана,
как раз напротив блистательной Матильды, молчаливо сидел Жюльен на ни-
зеньком стулике с соломенным сиденьем. Этому скромному посту завидовали
все поклонники Матильды. Норбер любезно удерживал на нем секретаря свое-
го отца и, вспомнив о нем раза два за весь вечер, перекинулся с ним нес-
колькими фразами. В этот вечер м-ль де Ла Моль обратилась к нему с воп-
росом: как высока гора, на которой расположена безансонская крепость?
Жюльен так и не мог ей сказать - что эта гора, выше или ниже Монмартра.
Он часто от души смеялся над тем, что болтали в этом маленьком кружке.
Но сам он чувствовал себя совершенно неспособным придумать что-нибудь в
этом роде Для него это был словно какой-то иностранный язык, который он
понимал, но на котором сам говорить не мог.
Сегодня друзья Матильды встречали в штыки всех, кто только появлялся
в этой обширной гостиной В первую очередь попадало друзьям дома: их луч-
ше знали Можно представить себе, с каким вниманием слушал все это
Жюльен; все интересовало его: и скрытый смысл этих шуток и самая манера
острить.
- А-а! Вот и господин Декули! - сказала Матильда. - Он уже без пари-
ка, он, верно, надеется попасть в префекты исключительно при помощи сво-
его редкого ума, оттого-то он и выставляет напоказ свою лысую голову,
полную, как он говорит, "высоких мыслей".
- Этот человек знаком со всей вселенной, - заметил маркиз де Круазе-
нуа - Он бывает и у дяди моего, кардинала. Он способен сочинить невесть
что про любого из своих друзей и поддерживать эти небылицы годами, а
друзей у него человек двести или триста. Он умеет давать пищу дружбе -
это его талант. Зимой, так же как и сейчас, с семи часов утра он прили-
пает к дверям кого-нибудь из своих друзей. Время от времени он с кемни-
будь ссорится и сочиняет семь-восемь писем, чтобы закрепить разрыв. По-
том мирится и тогда посылает еще семь или восемь писем с изъявлениями
вечной дружбы Но в чем он действительно достиг совершенства и прямо-таки
блистает - это в чистосердечных и пламенных излияниях честнейшего чело-
века, у которого душа нараспашку. К этому средству он прибегает, когда
ему надо добиться какого-нибудь одолжения. Один из старших викариев мое-
го дядюшки восхитительно рассказывает о жизни господина Декули после
Реставрации. Я как-нибудь его к вам приведу.
- Я что-то не очень верю таким рассказам: по-моему, это профессио-
нальная зависть мелких людишек, - сказал граф де Келюс.
- Господин Декули войдет в историю, - возразил маркиз - Он делал Рес-
таврацию вместе с аббатом Прадтом и господами Талейраном и Поццо ди Бор-
го.
- Этот человек когда-то ворочал миллионами, - сказал Норбер, - и я
понять не могу, чего ради он ходит сюда глотать отцовские остроты, иной
раз совершенно невыносимые. Как-то раз при мне отец крикнул ему через
весь стол: сколько раз вы предавали своих друзей, дорогой мой Декули?
- А это правда, что он предавал? - спросила м-ль де Ла-Моль. - Но кто
же не предавал?
- Как! - сказал граф де Келюс Норберу - У вас бывает этот знаменитый
либерал господин Сенклер? Какого дьявола ему здесь надо? Надо подойти к
нему, заставить его поболтать, говорят, это такой умница, на редкость.
- Но как же это твоя матушка принимает его? - спросил г-н де Круазе-
нуа. - У него ведь такие необыкновенные идеи, смелые, независимые...
- Полюбуйтесь, - сказала м-ль де Ла-Моль, - на этого независимого че-
ловека, который чуть ли не до земли кланяется господину Декули и хватает
его за руку. Я уж было подумала, что он сейчас приложится к ней.
- Надо полагать Декули в более тесных отношениях с властями, чем нам
это кажется, - возразил г-н де Круазенуа.
- Сенклер приходит сюда, чтобы пробраться в Академию, - сказал Нор-
бер. - Посмотрите, Круазенуа, как он кланяется барону Л.
|
|