иногда вглядывался в собеседников, не будучи вполне уверен, не издевают-
ся ли они сами над тем, что говорят. "Мой господин де Местр, которого  я
знаю наизусть, - раздумывал он, - говорил во сто раз лучше, но и он  бы-
вает скучен донельзя".
   Не только Жюльен замечал этот невыносимый гнет морального удушья. Од-
ни утешались тем, что поглощали без устали мороженое, другие -  предвку-
шением удовольствия повторять всем попозже вечером: "Я только что от  де
Ла-Моля. Представьте себе, говорят, что Россия...", и так далее.
   От одного из угодников Жюльен узнал, что  всего  полгода  тому  назад
г-жа де Ла-Моль в награду за более чем двадцатилетнюю верность  ее  дому
произвела в префекты бедного барона Ле-Бургиньона, который был  помощни-
ком префекта с начала Реставрации.
   Это великое событие подогрело рвение этих господ. Не  на  многое  они
обижались и раньше, теперь же ни на что не обижались Впрочем, явное пре-
небрежение к ним высказывалось редко, хотя Жюльен уже раза два-три отме-
чал за столом краткие диалоги между маркизом и его супругой, весьма жес-
токие по отношению к лицам, сидевшим с ними рядом. Эти  знатные  господа
не скрывали своего искреннего презрения ко всякому, кто не  мог  похвас-
таться тем, что его предки ездили в королевских каретах  Жюльен  заметил
еще, что только упоминание о крестовых походах - единственное, что могло
вызвать на их лицах выражение глубокой серьезности, смешанной с уважени-
ем Обычное же уважение всегда носило какой-то оттенок снисходительности.
   Посреди этого великолепия и скуки Жюльен относился с интересом только
к г-ну де Ла-Молю. Он не без удовольствия услышал  однажды,  как  маркиз
уверял кого-то, что он ровно ничего не сделал для повышения этого бедня-
ги Ле-Бургиньона. Это была любезность по  отношению  к  маркизе,  Жюльен
знал правду от аббата Пирара.
   Однажды утром аббат работал с Жюльеном в библиотеке маркиза, разбирая
его бесконечную тяжбу с де Фрилером.
   - Сударь, - внезапно сказал Жюльен, - обедать каждый день  за  столом
маркизы - это одна из моих обязанностей или  это  знак  благоволения  ко
мне?
   - Это редкая честь! - вскричал с возмущением аббат - Никогда господин
Н., академик, который вот уж пятнадцать лет привержен к этому дому,  при
всем своем усердии и постоянстве не мог добиться этого для  своего  пле-
мянника господина Тамбо.
   - Для меня, сударь, это самая мучительная  часть  моих  обязанностей.
Даже в семинарии я не так скучал Я иногда вижу, как зевает даже мадемуа-
зель де ЛаМоль, которая уж должна бы была привыкнуть к учтивостям друзей
дома Я всегда боюсь, как бы не заснуть.  Сделайте  милость,  выхлопочите
мне разрешение ходить обедать за сорок су в какую-нибудь  скромную  хар-
чевню.
   Аббат, скромный буржуа по происхождению, чрезвычайно ценил честь обе-
дать за одним столом с вельможей В то время как он старался внушить  это
чувство Жюльену, легкий шум заставил их обоих обернуться. Жюльен  увидел
м-ль де Ла-Моль, которая стояла и слушала их разговор. Он покраснел. Она
пришла сюда за книгой и слышала все, - она почувствовала некоторое  ува-
жение к Жюльену. "Этот не родился, чтобы ползать на коленях, -  подумала
она. - Не то что старик-аббат. Боже, какой урод!"
   За обедом Жюльен не смел глаз поднять на м-ль де Ла-Моль, но она сни-
зошла до того, что сама обратилась к нему. В этот день ждали много  гос-
тей, и она предложила ему остаться Юные парижские девицы не очень-то жа-
луют пожилых людей, особенно если они к тому же  не  заботятся  о  своей
внешности. Жюльену не требовалось прозорливости, чтобы  давно  заметить,
что коллеги г-на Ле-Бургиньона, прижившиеся в этой гостиной,  удостаива-
лись чести служить мишенью для неистощимых острот м-ль  де  Ла-Моль.  На
этот раз приложила ли она особые старания блеснуть или нет, но она  была
просто беспощадна к этим скучным господам.
   Мадемуазель де Ла-Моль была центром маленького кружка, который  почти
каждый вечер собирался позади необъятного мягкого кресла, в котором вос-