рожность твердила ему: "Когда этот честный человек уйдет отсюда,  партия
Сердца Иисусова будет притеснять меня и, может быть, выгонит совсем".
   Он не в силах был думать о себе. Он стоял в  нерешительности,  потому
что ему хотелось сказать одну вещь; он не знал, как бы выразить это  по-
деликатнее, и ничего не мог придумать.
   - Ну что же, друг мой? Отчего вы не идете?
   - Дело в том, что... - робко сказал Жюльен, - мне  пришлось  слышать,
что вы за все долгое время вашего управления ничего не отложили. У  меня
есть шестьсот франков...
   Слезы мешали ему говорить.
   - Это тоже будет отмечено, - холодно ответил бывший ректор семинарии.
- Отправляйтесь к епископу, уже поздно.
   Случайно в этот вечер дежурным в приемной епископа оказался аббат  де
Фрилер. Его высокопреосвященство был на обеде в префектуре. Таким  обра-
зом, Жюльен вручил письмо самому г-ну де  Фрилеру;  но,  разумеется,  он
этого не знал.
   Жюльен с удивлением  смотрел,  как  этот  аббат  бесцеремонно  вскрыл
письмо, адресованное епископу. Красивое лицо  старшего  викария  сначала
выразило изумление, смешанное с живейшим удовольствием, а  затем  сдела-
лось весьма озабоченным. Пока он читал, Жюльен, пораженный его  красивой
внешностью, успел хорошо разглядеть его. Лицо это  обладало  бы  большей
внушительностью, если бы в каких-то его черточках  не  сквозила  порази-
тельная хитрость, которая могла бы даже изобличить криводушие,  если  бы
только обладатель этой красивой физиономии хоть на миг забыл о том,  что
ей надлежит выражать. Нос, резко выступавший вперед, образовывал превос-
ходную прямую линию, но придавал, к несчастью, этому весьма благородному
профилю непоправимое сходство с лисьей мордой. Заметим, кстати, что этот
аббат, которого, по-видимому, так заинтересовала отставка аббата Пирара,
был одет с большой элегантностью, что очень понравилось Жюльену, которо-
му до сих пор не приходилось видеть чего-либо подобного ни у одного свя-
щенника.
   Уже много времени спустя Жюльен узнал, в чем заключался особый талант
аббата де Фрилера. Он умел забавлять своего епископа, любезного  старца,
привыкшего жить в Париже и чувствовавшего себя в Безансоне, как в изгна-
нии. У епископа было очень слабое зрение, а он страстно любил рыбу.  Аб-
бат де Фрилер выбирал косточки из рыбы, которую подавали его  высокопре-
освященству.
   Жюльен молча смотрел на аббата, перечитывавшего прошение об отставке,
как вдруг дверь с шумом распахнулась. В комнату  поспешно  вошел  богато
разодетый лакей Жюльен едва успел обернуться  к  двери:  он  увидел  су-
хонького старичка с крестом на груди. Жюльен бросился на колени и  расп-
ростерся в земном поклоне; епископ милостиво улыбнулся ему и проследовал
дальше. Красавец аббат пошел вслед за ним, и Жюльен остался один в  при-
емной, где он мог без помех наслаждаться окружающим его благолепием.
   Епископ Безансонский, человек ума испытанного, но отнюдь не одряхлев-
шего от долгих невзгод эмиграции, имел от роду более семидесяти пяти лет
и чрезвычайно мало беспокоился о том, что случится лет через десять.
   - Что это за семинарист с таким смышленым взглядом, которого я сейчас
заметил, проходя? - спросил епископ - Разве они не должны, согласно мое-
му уставу, давно уже быть в постелях и спать в этот час?
   - Уж у этого, можно поручиться, сна нет ни в одном глазу, ваше  высо-
копреосвященство. Он принес нам весьма важную новость: прошение об  отс-
тавке единственного янсениста, который оставался в нашей епархии.  Нако-
нец-то этот ужасный аббат Пирар догадался, чего от него хотят.
   - Вот как! - сказал епископ с лукавой усмешкой. - Держу пари, что  вы
не сумеете заменить его человеком, который бы его стоил. И чтобы вы зна-
ли цену таким людям, я приглашаю его обедать назавтра.
   Старший викарий хотел было ввернуть словцо насчет преемника Но прелат
не был настроен заниматься делами и сказал ему:
   - Раньше чем мы позволим прийти другому, давайте посмотрим, как  ухо-